Час полнолуния

– Ты самая красивая, – послушно повторил я. – А мы, мужики, просто зажрались! И еще – Ленка, если бы не моя позорная бедность, то я бы давно тебя подпоил, совратил, оплодотворил, а после по «залету» на себе женил. Но заставить такой бриллиант ютиться на моих сорока с копейками квадратных метрах мне совесть не позволяет. За тебя, и пусть у тебя все будет чудесно-расчудесно! И еще! Хоть сейчас открой мне секрет – вокруг кого вращается Земля, если ты сейчас здесь, с нами?

– Врет, гад такой, но до чего приятно! – сообщила Елена подруге, осушила фужер и перегнувшись через стол, потянулась ко мне, сложив губы «бантиком».

Я, само собой, немедленно выпил, и сделал то, что подразумевалось. То есть с немалым удовольствием с ней поцеловался.

Нет, повезло мне с коллегами. Как есть повезло.

– Продолжим, – предложила Наташка и снова воткнула ложку в торт. – Кстати, есть новая сплетня про Чиненкову. Я, когда сегодня у «кредитников» в кабинете кофе тырила, ее случайно подслушала. Так вот, она на новенького мальчика из «операционного» запала! Ничего себе так мальчик, я сходила, посмотрела. Высокий, сероглазый.

– Пропал парень, – со знанием дела подытожила Ленка. – Любовь Чиненковой не всякий ветеран сдюжит, больно она удушливая. А уж новенький…

Я хотел было высказать свое мнение по этому счету, но не успел. Помешали. Точнее – помешала. Еще точнее – в наш кабинет без стука, как и положено хозяйке, решительно вошла госпожа Ряжская, а следом за ней и наш новый предправ.

Реакция моих подруг была молниеносной, такой, какой она и должна быть у матерых офисных служащих.

Ленка немедленно вскочила со стула, закрыв своей спиной стол и, радостно раскинув руки, заорала:

– Дмитрий Борисович, да что ж вы на меня время тратите? Позвонили бы, я сама пришла!

Наташка же неуловимым кошачьим движением смахнула со стола бутылку с остатками шампанского и заменила ее на «минералку». Причем – беззвучно. Ни стука, ни плеска – ничего.

Опыт не пропьешь.

– С днем рождения, – протянул Волконский руку имениннице. – И да, Елена, зайдите потом ко мне в кабинет.

– Непременно, – девушка показала рукой на торт. – Может, с нами? Ну да, я знаю, что на рабочем месте есть нельзя, но повод больно весом. Мне же сегодня восемнадцать исполнилось.

– Мне казалось, что шестнадцать, – медовым голосом сбоку подпел я.

– Восемнадцать, – покачала головой Наташка. – Кто бы ее несовершеннолетнюю на работу взял?

– Я, – вставила свое слово Ряжская. – Дмитрий Борисович, вы идите к себе. Мы тут сами.

Вот здесь мои подруги насторожились. Волконский суров, но справедлив, это знали все. Но что ожидать от новой собственницы? Ее характер для всех, кроме меня, по-прежнему оставался тайной за семью замками.

– Торта? – предложил я Ольге Михайловне, показав на стол. – За компанию?

– Черт, тут кусок уже не отрежешь, – озадачилась именинница, глядя на расковырянное со всех сторон кондитерское изделие.

– И «розочек» не осталось, – иезуитски добавил я, открывая ящик стола и доставая из него ложку. – Экая досада!

– Нечего было последнюю жрать! – справедливо обвинила меня Наташка. – Вот, гостья пришла, а нам и предложить нечего.

Ряжская подкатила к столу запасное кресло, до того стоявшее у стены, и уселась на него. Я протянул ей столовый прибор, предварительно вытерев его своим платком.

Женщина молча запустила ложку в торт, отковырнула кусок покремистее и отправила его в рот.

– Это по-нашему, – признала Ленка, опускаясь на стул.

– Ага, – подтвердила Наташка.

– Шампанского налейте, – прожевав торт, велела Ряжская. – У вас есть, я знаю.

– Глаз-алмаз! – восхитился я, пока Наташка доставала из шкафа запасной фужер. – Вот такой это человек, роднули мои. Все видит, все знает!

– С днем рождения, – не обращая на мои слова внимания, произнесла Ряжская. – Желаю, чтобы все в твоей жизни случилось так, как ты представляла себе тогда, когда тебе исполнилось пятнадцать лет.

Красиво сказано. Надо запомнить. Пригодится.

– Спасибо! – искренне ответила ей Ленка. – Пока особо ничего не сбылось из тех мечт, но я не теряю надежды.

– Не теряй. – Ряжская осушила фужер. – Не надо. И – подарок за мной.

– Да о чем вы? – смутилась девушка. – Какой подарок?

– Хороший, – губы Ольги Михайловны осветила та улыбка, появление которой, как правило, предвещало для меня какие-то неприятности. – А как по-другому?

Она встала, подошла ко мне, взъерошила мои волосы, а после еще и за шею обняла, пристроившись за спинкой кресла.

Вот что у них всех за привычка меня за голову хватать? То за щеки, то за волосы. Ей-ей, раздражать начинает.

– Вы же обе с моим Сашенькой огонь и воду прошли? Он мне рассказывал о вас. Больше скажу, когда начались кадровые перестановки, он мне сразу заявил, что вас они коснуться не должны. Я, разумеется, согласилась, но ему потом ох как пришлось эту свою просьбу отрабатывать. Ну вы же меня понимаете?