Час перед рассветом

Ночью перед отъездом я почти не спала. Нервничала, конечно, но в целом моя голова оставалась ясной. Дважды повторила про себя план и еще раз попыталась представить все сложности, которые могли мне помешать. К утру я была напряжена, как натянутая струна. Когда рассвело, поднялась с кровати и занялась последними приготовлениями. Оставшиеся амулеты я действительно пришила к внутренней стороне платья. Затем оделась, но шнуровка на спине осталась распущенной — я решила дождаться служанок, чтобы они помогли мне с ней. На сардах я использовала амулет уменьшения — и те вместе с ножнами стали размером с мою ладонь. Ножны я привязала к ноге, причем выше колена. Уменьшение действует не очень долго, всего сутки. Завтра в это же время сарды вернут свой обычный размер, но к тому моменту я, надеюсь, буду уже далеко.

В шесть утра в комнату вошли две горничные. На меня они не смотрели и, казалось, пытались побыстрее закончить свою работу. Они вели себя со мной так, словно мне предстояло взойти на эшафот. Впрочем, именно это мне и грозило. Завтрак они принесли в этот раз совсем легкий, но я едва заставила себя съесть несколько кусков. На меня в очередной раз навалилось осознание того, что я собиралась позволить умереть нескольким людям. Чтобы спастись от угрызений совести, снова обратилась к спасительной злости на отца и Адриана, которая помогала мне отвлечься. Сработало — при воспоминании о том, что у меня больше нет даже имени, а семья просто вычеркнула меня из жизни, ярость с новой силой охватила мою душу, и это помогло мне пережить последние часы в замке.

После ухода служанок я прошлась по комнате. Все было в порядке — амулеты и сарды не стесняли движений, ничто не мешало мне двигаться. Флакончик с активирующим зельем лежал в кармане. Глубоко внутри я еще надеялась, что кто-то зайдет ко мне — отец, или Агате разрешат в последний раз увидеться со мной… Но нет. Ничего не произошло.

Вскоре после завтрака в комнату вошел капитан Стоун. За его спиной маячили гвардейцы.

— Ваше высочество, — обратился он ко мне.

Я не удержалась от нервного, тщательно отрепетированного смешка.

— Я больше не «высочество», капитан, — напомнила я ему дрожащим голосом.

Он ничего не ответил, и его лицо оставалось непроницаемым, когда я вышла вперед. Я оказалась права — меня не стали ни обыскивать, ни заковывать в кандалы. Все были уверены, что без магии я абсолютно беспомощна и ни на что не способна. Самоуверенные идиоты. Впрочем, — я едва удержалась от самодовольной улыбки, которая могла бы разрушить весь созданный мной образ — сейчас мне это только на пользу.

— Пощадите меня, прошу вас! — Я добавила в голос слез и по очереди посмотрела на всех гвардейцев взглядом, полным глубокого отчаяния и мольбы. — Они же убьют меня! — Здесь уже зазвучали слегка истеричные нотки, за которые я себя мысленно похвалила.

Даже лишившись магических способностей, я могла ощутить их неловкость и даже некоторую жалость ко мне, но нарушить приказ они не могли. Лица стражников оставались каменно-невозмутимыми. Как бы то ни было, другого я от них и не ожидала. А мне предстояло играть дальше выбранную роль.

И когда меня вывели из комнаты, я уже не чувствовала злости. Осталась только холодная сосредоточенность на том, что мне предстояло сделать. Посмотрим, Адриан, как ты будешь себя вести сегодня вечером.

Глава 14

На выходе из дворца я вдруг споткнулась и наступила на длинный подол своего платья. Ткань угрожающе затрещала, и приличный лоскут, который я сама накануне пришивала, оторвался практически целиком. Мои ноги спереди оголились до колен, и в шествии произошла некоторая заминка. Я ахнула и в панике резкими движениями попыталась распределить ткань юбки так, чтобы прореха стала незаметнее, но безрезультатно. Большинство стражников против воли скользили взглядами по моим ногам, и даже капитан Стоун впал в замешательство. Поняв, что спрятать разодранный подол не получится, подняла на Стоуна умоляющий взгляд.

— Прошу, капитан… Позвольте мне переодеться.

Было бы еще лучше, если бы у меня глаза были на мокром месте, но плакать на заказ я не умела. Ничего, они так должны купиться.

— Нам нельзя задерживаться, — непреклонным тоном изрек капитан, быстро взяв себя в руки. — Мы должны быть в Дионе к полудню.

— Неужели в вас нет ни капли сострадания? — Мой голос звучал тонко и к концу фразы был едва слышен. — Прошу вас… Я и так лишилась всего… Позвольте же мне сохранить хотя бы внешнее достоинство.

Стоун колебался. Я была уверена, что у него был амулет для связи со столицей, и сейчас он раздумывал, стоит ли сообщать о задержке или нет. Я была уверена, что он не станет. Тут его внимание привлекла какая-то служанка, которая торопливо шмыгнула по коридору в одну из комнат, бросив на меня по дороге любопытный взгляд.

— Ты, — распорядился капитан гвардейцев, — бегом в комнату принцессы. Принеси какое-нибудь платье. Поедешь с нами, а по дороге поможешь принцессе переодеться.

Девушка смотрела на него слегка испуганно. Капитан раздраженно рыкнул:

— Ну!