Час Орды

Майлз сел, перекинул ноги через край кровати и встал. Ощущения при этом оказались совершенно неописуемыми, как будто ноги поднялись сами, без его участия. Он стоял лицом к лицу с двумя пришельцами, с удовольствием понимая, что легкость в его теле не исчезла. Ему казалось, будто он стоит безо всяких усилий на цыпочках, но не отрывая пяток от пола.

— Что со мной произошло? — удивленно поинтересовался он.

— Сейчас вы — совершенно здоровы. Вот и все, — объяснил высокий. Хотите взглянуть на себя?

Майлз кивнул.

Он едва успел выпрямить голову, как стена позади пришельцев внезапно превратилась в сверкающую зеркальную поверхность. В нем он увидел отражение: он — Майлз — стоял позади кровати, закутанный в плотное серебряное одеяние, и в первый момент не узнал сам себя.

Человек, который смотрел на него из зеркала, держался прямо, его руки и ноги, казалось, вытянулись, он непонятным образом стал выше того отражения, которое Майлз привык видеть. Но у Майлза перехватило дыхание не из-за этого. Что-то определенно стало в нем совершенно иным. Что-то произошло. Ничего не понимая, он долго всматривался в себя и затем увидел ЭТО. И леденящее чувство волной проехалось по его спине. Из плотно прилегавшего до самой кисти рукава виднелась его левая рука, такая же большая и развитая, как и правая. Кисть, которая венчала ее, ни малейшим образом не отличалась от своей здоровой правой «сестры».

Майлз стоял, рассматривая ее. Он не мог поверить. Но, поверив в это, боялся, что, когда отвернется, «иллюзия» в тот же миг растает. А рука вновь вернется в прежнее убогое состояние, в котором пребывала последние шесть лет. Он продолжал стоять не шевелясь, но его отражение не изменялось. Медленно, ошеломленно Майлз бросил взгляд в сторону двух инопланетян.

— Моя рука, — сказал он.

— Разумеется, — ответил низенький.

Майлз повернулся обратно к зеркалу. Он нерешительно поднял свою правую руку, чтобы ощупать новую, здоровую, левую. Под пальцами бывшей единственной хорошей руки она оказалась твердой и теплой, живой и подвижной. Радость и изумление начали растекаться внутри его тела. Он вновь обернулся к пришельцам.

— Про это вы мне не говорили. Вы не сказали, что вылечите мне руку.

— Это — попутно, — объяснил высокий. — И мы бы не хотели, чтобы ты чувствовал себя каким-то образом подкупленным.

Майлз снова отвернулся, ощупывая свою левую руку и снова любуясь ею.

Пока он двигал рукой, ощущения в ней разбудили в нем ощущение всего остального тела. Разглядев себя, он увидел, что выпрямился, потяжелел.

Что-то ему подсказывало, что он стал сильней и энергичней, чем раньше.

Майлз мысленно пытался, но не мог найти слова, чтобы выразить свое внутреннее состояние. Увидев произошедшие в нем перемены, он не мог разобраться в деталях. Отсутствовали обычные боли, усталость и прочие некомфортные мелочи. Он и его тело стали одним целым, как в те далекие времена, когда он был очень молодым. Он повернулся к инопланетянам:

— Спасибо.

— Не надо нас благодарить, — сказал невысокий. — Это необходимо нам в той же степени, что и тебе. Сейчас для тебя пришло время установить внутреннюю связь с твоими товарищами-землянами.

Майлз с интересом посмотрел на них.

— Мне надо опять лечь в кровать? — спросил он.

— Нет, — сказал высокий. — Здесь нет ничего, чем мы могли бы тебе помочь. Ты должен все сделать сам. Ты покинул поверхность своей планеты два с половиной дня назад. В течение этого времени люди Земли были проинформированы всеми доступными средствами о том, что ты вскоре вернешься и будешь находиться среди них. Их попросили, если они увидят тебя, не разговаривать с тобой и стараться не давать понять, что видят тебя. Ты будешь просто передвигаться среди них, а они сохранят в сердцах твой образ.

— Это все, что мне надо делать? — спросил Майлз.

— Не совсем, — ответил невысокий. — Тебе надо открыть свою душу и установить связь с ними, ведь все, что ты будешь делать, — во имя них. Ты должен научиться чувствовать к ним то же, что и они к тебе. Ты должен научиться ценить их.

— Но куда мне идти в первую очередь? Как это сделать? поинтересовался Майлз.

— Очень просто. Отправляйтесь в путешествие, — опять ответил низенький. — Знаешь ли ты «Сказание о Старом Мореходе»? Его написал человек по фамилии Кольридж.

— Я читал поэму.

— Тогда, наверное, ты помнишь строчки, в которых Старый Моряк рассказывает о своих странствиях по Земле, — напомнил ему маленький пришелец. И хотя в его голосе по-прежнему отсутствовали эмоции, но процитированные две строчки, казалось, с особой силой прозвучали у Майлза в уме.

«Брожу, как ночь,
Из края в край
И словом жгу
Сердца…» [1]