Час нетопыря

— Мы пытаемся выяснить, — говорит председатель Комитета государственной безопасности, — но пока ничего конкретного не знаем. Давно поступают сигналы, что тайная фашистская организация в бундесвере неоднократно замышляла добыть нейтронное оружие. Но ей пришлось отказаться от такой операции из-за чрезвычайно надежной системы охраны. Не исключено, что это дело рук каких-то террористов. Но для этого опять-таки потребовались бы чрезвычайно сложные технические средства. Я лично, не располагая фактами, пока склоняюсь к тому, что похищение боеголовки, если оно действительно имело место, совершено самими американцами.

— Зачем?

— Затем, чтобы иметь удобный предлог для выступления против нас. Они могут взорвать эту боеголовку на территории ФРГ и обвинить в агрессии нас или ГДР, а заодно привлечь на свою сторону население Западной Германии.

— Я хотел бы напомнить, — вмешивается министр иностранных дел, — что советник президента Натаниэл Рубин давно стремится к тому, чтобы произошли события, которые позволили бы вернуться к ситуации первой половины 50-х годов. Публично и в частных разговорах Рубин заявляет, что Соединенные Штаты терпят ущерб из-за продолжающегося мирного сосуществования.

— Но кроме Рубина есть и другие советники, — возражает председательствующий. — В такой момент нельзя поддаваться эмоциям.

— Дело не в эмоциях, — говорит министр обороны, — а в том, что мы уже стоим перед совершившимися фактами. Каждая ошибка в оценке ситуации может нам дорого обойтись.

— Я с этим согласен, — добавляет министр иностранных дел. — Даже если считать, что у американцев произошел целый ряд случайностей, нельзя отрицать, что они не консультируются с нами в этой взрывоопасной ситуации, словно бы забыли о существовании «горячей линии». Допустим, что взрыв над американской территорией был также делом случая. Но как тогда объяснить торпедный залп по крейсеру?

— Например, глупостью командующего Шестым флотом, — спокойно говорит один из членов Политбюро.

— Что мы знаем о реакции на это со стороны правительств, участвующих в пакте?

— Почти ничего, — отвечает председатель КГБ. — Можно подумать, что американцы забыли о существовании не только Советского Союза, но и всего пакта.

Командующий ракетными войсками в знак сомнения качает головой.

— Я немного разбираюсь в ракетах, — говорит он, — но у меня в голове не укладывается, как можно произвести взрыв мощностью в пятьдесят или больше мегатонн просто потому, что случилась какая-то неисправность. Если американская система передачи команд настолько ненадежна, то удивительно, что мир еще существует. А как вы оцениваете вероятность военного заговора против Гаррисона? Например, во главе с Рубином и этим… как его… Магорски, о котором вы так нехорошо отзываетесь в своих докладах?

— Опыт показывает, что в Америке все возможно. В этом столетии убили уже трех президентов, на четверых были произведены покушения, один тяжело ранен. В конечном счете Уотергейтское дело привело к падению Никсона, но куда более серьезная афера Бобби Бейкера в 50-е годы не имела никаких последствий. Это трудная страна, товарищ маршал. Но, основываясь на материалах, которыми мы располагаем, следовало бы, скорее, исключить возможность заговора. Во всяком случае, разветвленного заговора с участием большого числа высших офицеров. О чем-либо подобном мы должны были бы знать.

— Я собираюсь сейчас говорить с Гаррисоном, — говорит Генеральный секретарь.

— Мне кажется, — упорствует министр обороны, — такой разговор запоздал. Мы проявим нерешительность, а американцы всегда это считают признаком слабости. Немцы же только этого и ждут.

— Разрешите, товарищ Генеральный секретарь, — вмешивается один из секретарей ЦК, — высказать иную точку зрения. Действительно, американцы ведут себя странно, но, кроме одного случая с обстрелом крейсера, мы не зафиксировали пока никаких агрессивных действий против нас или наших союзников.

— А объявление «красной тревоги»? — спрашивает министр. — А состояние боевой готовности американских войск в Европе?

Открываются двери, входит молодой черноволосый адъютант и докладывает, что поступило срочное сообщение председателю Комитета государственной безопасности.

Председатель Комитета государственной безопасности надевает очки, читает и говорит, не скрывая своего удивления:

— В Западной Германии серьезные политические круги убеждены, что началась американо-советская война. Отмечена оживленная деятельность вице-канцлера Фёдлера, которого, как известно, трудно считать сторонником мира. Он встречается с военными и ведет какие-то переговоры с Ведомством по охране конституции.

На мгновение воцаряется тишина.