Час нетопыря

Высказывания ученых и экспертов о нейтронном оружии вообще, а также о той потенциальной опасности, которую влечет за собой похищение боеголовок, доставило федеральное министерство научных исследований.

В третьей колонке внизу редакция поместила в рамке небольшую заметку. В ней сообщалось, что бывший сотрудник еженедельника «Дабай» Уго Фельзенштейн был 12 июня арестован по распоряжению прокурора в связи с обвинениями по статьям 129 и 131 Федерального уголовного кодекса. Редакция воздерживается от каких-либо комментариев до окончания следствия.

В этот же день газета «Оснабрюкер рундшау» тройным тиражом печатала сенсационное описание захвата террористической «Группы М», которая совершила дерзкое нападение на одну из секретных баз бундесвера и похитила там одиннадцать нейтронных боеголовок. Такого материала газете еще никогда не приходилось публиковать! Редакция не стеснялась в выборе слов для комментария и открыто обвиняла федеральное правительство в по меньшей мере странной нерасторопности, если не в подозрительном стремлении скрыть этот факт от общественного мнения.

Самые резкие слова были сказаны в адрес канцлера Лютнера. «Оснабрюкер рундшау» потребовала, чтобы канцлер подал в отставку. Зная с самого утра о столь опасных для Федеративной Республики событиях и отдавая себе отчет в том, что случайный атомный взрыв над территорией Соединенных Штатов сам по себе создает огромную потенциальную угрозу, он старался эти важные факты скрыть от общественного мнения.

Но о содержании сенсационного репортажа «Оснабрюкер рундшау» и о выводах редакции пока никто не знал, кроме типографских рабочих и нескольких журналистов, которые еще не уехали на отдых.

Приятель министра Дитриха Ламхубера старательно выполнил порученную ему задачу.

LI

В течение двадцати минут после беседы с Ламхубером канцлер Лютнер не отвечал на телефонные звонки и ни с кем не разговаривал. Затем он потребовал немедленно вызвать к нему вице-канцлера Фёдлера.

Одного взгляда на канцлера Фёдлеру было достаточно, чтобы решить, что Дагоберт Лютнер человек конченый и вышедший из игры.

— Кланяюсь в ноги уважаемому канцлеру, — начал Фёдлер свою речь. — Нельзя так переутомляться, наш дорогой друг и руководитель. Не спорю, происходят всякого рода события, но позволю себе заметить, что они всегда происходят. А тут, я вижу, голова как у святого подвижника, глаза усталые, будто после трех ночных пьянок. Но ведь все идет к лучшему, федеральный канцлер…

— Перестань, Фёдлер, — усталым голосом произнес канцлер. — Раз и навсегда перестань паясничать. И не болтай, что дело идет к лучшему.

— Как это? Я только что разговаривал со своими добрыми знакомыми за океаном. Последствия взрыва прискорбны, но не так уж страшны. Взрыв произошел на очень большой высоте. Русские уже обо всем знают и обещают, что не устроят Гаррисону никакого сюрприза, чему я не удивляюсь, потому что даже он является для них меньшим злом. Зачем же огорчаться? Я лично сегодня в прекрасном настроении, дорогой наш руководитель.

— Фёдлер, — произнес канцлер, — пришло наконец время, чтобы ты мне хоть раз откровенно сказал, что ты думаешь. Предупреждаю тебя, что от этого ответа слишком многое зависит, в том числе и твоя судьба.

— Моя судьба, канцлер, зависит только от провидения, если оно вообще обратило на меня внимание. Я весь — одно большое ухо.

— Кто похитил боеголовки?

— Милый канцлер, я же не служу в полиции. Не веду никакого расследования. Откуда мне это знать?

— Еще раз спрашиваю: кто похитил боеголовки?

Фёдлер сообразил, что Лютнеру известно что-то еще, кроме того, что он узнал из докладов министра Граудера и из беседы с доктором Пфейфером.

— А я еще раз говорю, что не знаю.

— А я, Фёдлер, утверждаю, что ты лжешь. Ты превосходно знаешь, кто это сделал.

— Я не осмелился бы знать больше, чем ты, федеральный канцлер.

— Я полагал, что ты еще заинтересован в том, чтобы работать вместе со мной. Но раз я ошибся, можешь отсюда убираться. И не думай, что тебе даром пройдет все то, что ты порассказал журналистам на пресс-конференции, устроенной без моего позволения. Пока я еще канцлер в этой стране, а тебе недолго осталось быть моим заместителем.

Лицо Фёдлера внезапно изменилось, как озеро под дуновением страшного вихря. Его маленькие, упрятанные в жирных складках глазки засверкали, как прожекторы.

— Я вижу, что наш канцлер действительно перетрудился. Это довольно странный метод увольнять с должности вице-канцлера. Так увольняют домашнюю прислугу, а не меня, дружок. Не меня.

— Если тебя это интересует, то я располагаю доказательствами, что ты ввязался в очень опасную игру. Ты продолжаешь утверждать, что похищение боеголовок совершили люди из-за Эльбы?

— Это как будто бы не подлежит дискуссии?

— Напротив. Подлежит. Прочти маленькую провинциальную газету «Оснабрюкер рундшау» и узнаешь, кто похитил эти боеголовки.

— Я не привык придавать значения выдумкам всякого провинциального щелкопера, да и со столичными я тоже умею справляться.