Час льва

Она вела себя как нимфоманка и не была уверена, стоит ли винить себя за то, что пошла наверх с Даниэлем и Зебом или что отказала им. Черт. Неужели Калум и Алек поверили, что небезразличны ей, после того как она охотно флиртовала с другими мужчинами? Пускай Зеб и сказал Алеку, что ничего не было, с чего бы Алеку верить ему? Могла ли она сказать им, что раньше не понимала разницу между понятиями «трахаться» и «заниматься любовью»? Разве не убого звучит?

Но это была правда. Потому их связь не была всего лишь физиологией. Секс с Алеком и Калумом затронул всё: ее чувства, душу и разум. Словно целый оркестр против звучания одинокого пианино, сменивший нежную мелодию на нечто насыщенное и необъятное.

Но как, черт возьми, ей объяснить это?

Виктория со вздохом завернулась в одеяло и поднялась. Не в силах смотреть в лицо своим мужчинам, она протянула руки к огню.

— Виктория? — позвал низким голосом Калум.

Не оборачиваясь, девушка покачала головой.

— Говорил же, ей будет неловко. — Звук шагов Алека приближался. И с каких пор она может различать их с Калумом по походке? — Злючка? — мужчина положил руки ей на плечи и, когда она не ответила, прижал девушку к своей груди. — Думаешь о вчерашней ночи?

Ладно, она храбрая. Она не маленькая девочка, которая не может отвечать за свои действия. Она совершила проступок — проступки — и настало время платить по счетам. Глядя на огонь, Виктория призналась, — Я почти переспала с Даниэлем. И Зебом.

Услышав вину в голосе Виктории, Калум закрыл глаза. Его брат был прав. Это не просто неловкость. Она чувствовала, что сделала что-то не так. Мужчина пересек комнату. Один взгляд на Алека, и тот развернул Викторию от огня лицом к нему.

Ее нижняя губа подрагивала, но взгляд был ровным, и Калум мог только восхищаться ее мужеством. Он никогда бы не смог полюбить ее сильнее.

— Я пошла наверх с Даниэлем и с Зебом. Ничего не произошло, но… Я этого хотела. Сначала. — Девушка отвела взгляд и вновь посмотрела на него. — Вы двое… не уходили ни с кем другим. А я пошла.

— Разве Хизер вчера не разговаривала с тобой? — спросил Алек, поглаживая ее по руке.

Вик кивнула. Калум нахмурился. Хизер пообещала, что всё объяснит. Он мог сделать это сам или Алек, но братья решили, что подруге Виктория поверит быстрее, чем двум мужчинам, страстно желающим ее. Что бы она подумала, скажи они ей: «Можешь спать с кем захочешь, особенно с нами двумя — так поступают все оборотни. Честно».

— Хизер рассказала тебе, что происходит во время Сбора?

— Ага, — Вик закусила губу. — Но вы двое не…

Калум подошел ближе и погладил Вик по щеке: — Когда у самки начинается течка, потребность соединиться с самцом не поддается контролю, кариада. Твои инстинкты говорят тебе спариваться, найти лучшего самца. Или с тем, кто больше тебя привлекает. Ограничиться одним — или даже двумя — невозможно, только если ты не связана.

Когда ее лоб прорезала морщинка, напряжение внутри мужчины ослабло. Вик сначала думала, а не действовала.

— Но вы двое… — повторила она.

Он взглянул на Алека, и его сладкоречивый трусливый братец дернул подбородком, призывая Калума продолжить.

— Мы и, правда, не присоединились к другим, — на губах мужчины появилась… улыбка. — У самцов не бывает течки. Запах женского возбуждения — всё, что нам нужно. Но с годами желание спариваться с каждой заинтересованной самкой начинает угасать. Мы с Алеком больше не детеныши, и мы очень сильно любим тебя. Прошлой ночью ты единственная, кого мы замечали.

Блеснувшие в ее глазах слезы шокировали. Вызвали ужас. Что он сказал не так?

— Ты… тоже мне нравишься. И Алек. Но я всё равно пошла наверх с…

Алек заключил девушку в свои объятия и уселся на одеяла: — Ты его не слышишь. Замолчи и слушай, Злючка.

Вик напряглась, встретившись взглядом с Алеком, но потом вздохнула: — Ладно. Слушаю.

Калум сел рядом с ними. Он поцеловал ее запястье, чувствуя легкое биение пульса: — Чтобы наш вид выжил самке необходимо спариваться со многими, Виктория. Мы понимаем это. Мы чтим традиции. Сбор — не только дань природе, но еще и традиция.

— Я точно нигде не облажалась? — Виктория прикусила губу. Сейчас она выглядела совсем как маленькая девочка, и Калум подумал о том, какими прелестными будут ее дети. — И, — продолжила девушка, — ни один из вас на меня не злится? Ни Даниэль, ни…

Алек хмыкнул: — С чего бы нам на тебя злиться? Ты не можешь идти против природы.