Час льва

Калум рассказал о запрещенных стальных капканах, найденных оборотнями в лесах и о том, что внук Торсона отсутствовал уже месяц — настроение у всех испортилось. Ничего удивительного. В конце концов, даонаины были хищниками. Веркошки были самыми жестокими. Волк и медведь станут сражаться, если их загнать в угол, а кошка будет кромсать соперника на кровавые ленты просто ради развлечения.

После того, как Калум отверг предложение Грэйди нападать на каждого человека, появившегося на их территории — Грэйди стал немного агрессивным — Анджелина потребовала слово. Алек слушал в течение минуты, ухмыляясь странной сдержанности своего брата. У Калума было мало терпения к глупости, а логика Анджелины была столь же запутана, как извилистый путь домового на субботнике.

— Мы не знаем, охотятся они конкретно на нас, или это просто браконьеры, — сказал Калум, оборвав Анджелину прежде, чем она смогла продолжить. Он выпрямился и облокотился на барную стойку, сила козантира замерцала вокруг него волнами тепла. — И если они ищут нас, я буду счастлив угодить им. После этого они и не вспомнят, зачем оказались на горе.

Люди засмеялись, и уровень враждебности снизился. Калум напомнил им:

— Мы становимся ленивыми в соблюдении мер предосторожности. Это следует прекратить. Используйте туннели под таверной. Я не хочу, чтобы кто-нибудь нашел груду одежды на краю леса, не говоря уже о том, чтобы увидел превращение одного из вас. Кроме того, помните…

Дверь бара распахнулась, и сквозь толпу в центр комнаты протиснулся Джо Торсон. Глубокие морщины и серые кустистые брови подчеркивали жесткое выражение его лица. Руки покрывали тонкие белые шрамы — сувениры молодости, когда он сражался за женщин на сходках. Слезы проложили грязные дорожки на его лице.

Ужас заморозил кровь Алека. «Что могло заставить старого оборотня плакать?»

«Лахлан?»

Он подобрался к обезумевшему веркоту. Для того, чтобы служить и защищать. Обязанности, данные шерифу законом… и защитнику клана Богом.

Дав Торсону время для того, чтобы он распознал его запах, Алек обнял мужчину за плечи. С символическим рыком старик позволил фамильярность, еще один признак его несчастья.

— Что случилось, Джо? — Алек сохранил спокойный тон, когда гомон голосов стих.

— Мой внук — Лахлан, — голос Торсона был хриплым, — он мертв. Убит в городе.

Поднялся шум. К ним бросились мужчины. Раздался оглушительный крик Анджелины. Братья Мерфи сыпали проклятьями.

Калум низко зарычал, а затем рявкнул:

— Тишина. — Команда, подкрепленная силой козантира, мигом успокоила всю комнату. — Расскажи, что случилось, Джо.

Торсон был одет в свои обычные джинсы и белую рубашку, он устало потер лицо, размазывая грязь.

— Оборотень, детектив из Сиэтла — Тайнан О'Коннолли — позвонил. Как ты и просил, он присматривал за Лахланом в Сиэтле. Он сказал… — голос старика сорвался. ― Там было тело молодого человека в морге.

Алек поднял бровь, таким образом, спрашивая разрешения продолжать. Калум кивнул.

— Давай, Джо. — Подтолкнул Алек, сжимая его плечо.

Торсон покачал головой, словно растерянный зверь:

— Копы не опознали тело, и решили обнародовать фото. Тайнан прислал мне одно. Это мой Лахлан. — Его слова упали, словно камни в тихой комнате.

— Ты ездил в морг Сиэтла? — Тихо спросил Алек, несмотря на беспокойство, шевелящее волосы на его затылке. Вскрытие не покажет магию оборотней, но это было бы опрометчиво. Если действия Торсона разоблачат оборотней, он станет врагом даонаинов… и, как защитнику, Алеку придется убить его.

— Я так и не дошел до станции.

Облегчение ослабило хватку Алека, он тяжело выдохнул:

— Слава Богу, я сожалею Джо. Сожалею о Лахлане. Сожалею о тебе, что ты никогда не сможешь…

— Никогда не заберу его тело и не похороню его. Я знаю, черт возьми. — Торсон уставился в пол.

Калум сказал:

— Я позвоню Тайнану, чтобы получить больше информации, он обнаружил причину смерти Лахлана?

Голова Торсона дернулась вверх, а глаза полыхали яростью. На кончиках пальцев Алек почувствовал покалывание, признак неминуемой трансформации. Он встряхнул руку старика:

— Контролируй себя. Нам нужны ответы, а не когти.

Когда Торсон зарычал, Алек напрягся, готовясь к борьбе с обезумевшей пумой.

Через некоторое время, старик глубоко вздохнул, и покалывание пропало. Как и ярость, покинувшая его тело, теперь его глаза выражали досаду. Торсон, вероятно, не терял самоконтроль с тех самых пор, как был еще детенышем:

— Прости, друг, — сказал он негромко.

— Все в порядке, — так же тихо ответил Алек. — Расскажи нам все, что знаешь.

Горе углубило морщины на лице Джо, он откашлялся:

— Он выглядел оголодавшим. Ребра выпирали. Тайнан сказал, он его кожа была желтой, как будто печень отказала.

— Отравление металлом? — Спросил Алек.

— Да. — Пальцы мужчины скрючились, образуя когти.

Алек разделял его потребность рвать и метать. «Боль от такой смерти…» Вместо этого он сильнее сжал его плечо рукой:

— Останься со мной, Джо.

Тяжело вздохнув, старик продолжил:

— На нем были следы ожогов, порезов и ушибов. Пыток. Квадратные узоры покрывали кожу.