Час, когда придет Зуев

У Волина было с собой значительно больше. И, честное слово, Верочка стоила того, что просила. Но Алексей, поражаясь самому себе — что за синдром Кисы Воробьянинова?! — вдруг зло подумал: «Ах ты умница. Пять минут судорог и такие бабки! Привыкла зашибать надурнячка». Но он улыбнулся и мягко проговорил:

— Верочка, побойтесь Бога! Я не скряга, и вы мне нравитесь. Но я же вас долго не задержу и сильно не обеспокою. — И он снизил цену вдвое. (Что же я делаю? Она же меня непременно к чертям пошлет!) Но Вера, задумавшись лишь на секунду, согласилась. — Только, знаете, лучше бы сейчас…

Волин не стал вынимать все деньги, наугад отщипнул в кармане несколько бумажек, а потом торопливо отсчитал на скатерти требуемую сумму. Вера деловито сгребла купюры, снова ушла к стойке, пошепталась с барменшей и вернулась к столу.

«Она же ей деньги отдала, — поразился Волин. — Она же меня боится!» Это его почему-то оскорбило.

На улице слегка похолодало, но стояло безветрие, так что прохлада была бодрящей, а не знобкой.

По широкой лестнице Алексей и Вера спустились в парк. Вдоль пустынной центральной аллеи, сквозь плиты которой уже буйно топорщился подсыхающий к осени бурьян, горели редкие фонари, а дальше простирались совершенно темные, чуть шелестящие последней листвой, необитаемые и жутковатые недра парка.

Алексей поежился, но предложил:

— Отойдем подольше? Я помню, там беседка была.

— Нету ее больше, сломали. — Вера держала его под руку и даже касалась упоительным бюстом Алексеева локтя, но как-то не так, как другие женщины, с которыми доводилось гулять Волину. В этих прикосновениях отсутствовала загадка.

— Давайте где-нибудь поблизости.

«Она же боится, — вспомнил Алексей. — Дура! Разве я похож на такого?..» Они нашли старую массивную, на бетонных опорах скамью, притаившуюся за полосой разросшегося декоративного кустарника, обрамляющего аллею. Кустарник еще только едва начал желтеть, так что отыскать за его густой листвой скамью было непросто, но Вера знала о ее существовании.

«Герл-скаут, покорительница дебрей, — с легкой брезгливостью подумал Алексей. — Сколько же раз тебя на этой лавке?..» Когда они продрались сквозь заросли, Волин растерялся. Даже хмель основательно поредел. Алексей не знал, что делать дальше и как себя вести.

Помедлив, девушка, стоявшая к Волину вплотную, глянула на него снизу вверх, внезапно толкнула его в грудь, от чего Алексей качнулся и сел, а потом сноровисто угнездилась у него на коленях. Мягкие руки обвили его шею. Волин увидел прямо перед собой вырез безрукавки, почувствовал, как отлучившийся хмель водворяется обратно в мозги, и неуклюже расстегнул верхнюю пуговицу кожаной одежонки…

Большой радости он не испытал и теперь чувствовал скорее разбитость, чем сладкую истому. Приведя одежду в порядок, Вера попросила сигарету. Они закурили. Алексей опять протрезвел, ему сделалось томно и стыдно.

— Тебе хоть чуть-чуть было хорошо? — спросил он, чтобы не молчать, и ужаснулся:

«Что я плету?» — Замеч-чательно, — Вера глубоко затянулась.

— Да, извини…

— Чего извиняться? Все нормально.

— Понимаешь, я не хотел тебя обидеть. Мне так жаль…

— Слушай, помолчи, — приказала Вера. — Я сейчас докурю и пойду. Дай отдышаться.

Волин, сам не понимая, что с ним происходит, чувствовал себя все гаже, но не по причине похмелья.

— Слушай, Вера, я не хотел тебя обидеть, — повторил он, — честное слово, не хотел. Я свинья, сволочь… Просто напился, а идти некуда, и так тошно одному.

Еще торговаться начал, подонок.

Он вдруг наклонился, схватил Верину руку и поцеловал. Девушка сперва отшатнулась, но потом погладила его жесткой, шершавой ладонью по щеке.

— Да успокойся ты. Что случилось? — Голос ее смягчился. — Ты же меня не насильно затащил. А больше с тебя и не полагалось.

— Так ведь нельзя, ты же девчонка совсем, глупая, а я… У меня дочка чуть тебя помладше… (Волин был отвратителен себе в эту минуту, но остановиться не мог.) Ты ведь красивая… а мы с тобой что делаем?..

— Дочка, говоришь? — перебила его Вера, вставая. Тон ее погрубел. — Вот и смотри за ней, а не по бабам шляйся. Расплакался. У меня тоже дочка. Годик ей. У меня родственников нет, а у нее отца. За ясли платить некому. И жить надо, кушать.

Думаешь, там много платят? — девушка ткнула пальцем куда-то в темноту. — Хрен там платят! Так чем с коммерческим директором задарма, лучше с таким, как ты.

Хоть навар есть… Папаша!

Она обошла скамью и нырнула в кусты. Волин вскочил, устремился следом, догнал девицу посередине аллеи.

— Я провожу.

— Отстань. Тут идти-то!..

Алексей вышел из парка, не соображая, пьян он или нет. В голове стоял туман, грудь переполняли какие-то помои. Праздника для души захотел? Денежки завелись?

Вот тебе праздник. Шарахался от каждой тени, приглянулся гомику и в конце концов на лавке, как последняя мразь!.. Интеллигент сраный! Да хоть бы уж попалась отпетая, а то попользовался какой-то несчастной. Как она иначе заработает? Что ей остается делать? На нее еще молиться надо, что ребенка не бросает.