Час гончей (СИ)

— Отличный план, — согласился я. — Откроем дверь с пинка.

Глеб ухмыльнулся, видимо, вспомнив то же, что и я.

— Я — Алексей Вяземский, — распинался наш мажор, уже изрядно покачивавшийся после шепота цветочных фей во время недавней дегустации. — Я вообще с пинка могу в столице открыть любую дверь! Так что если что надо, обращайтесь ко мне, я все устрою!..

Отыскав нужный номер в адресной книге, я набрал княжеского отпрыска.

— Что, должник, долг-то возвращать планируешь?

— Всегда готов, а что надо? — охотно отозвался он.

Я озвучил необходимое.

— Да не вопрос, — заявил Алекс. — А когда надо?

— Сегодня вечером.

Собеседник, казалось, на пару мгновений завис.

— Шутишь? — выдохнул он. — Да у меня даже отец туда за сутки бронирует! Это ж такое место…

Дальше я привел ему его же цитату — ту, где про пинок и дверь.

— Вот же у меня длинный язык, — проворчал Алекс. — Ладно, дай полчаса.

Перезвонил он ровно через двадцать семь минут — что сам гордо и сообщил. Странно, что еще и секунды не посчитал.

— Уложился, — довольно выдал он. — Но знали б вы, как я постарался! Пять звонков пришлось сделать, а в последнем даже немного унизиться. Но вуаля — и столик готов!

То есть княжескому сынку, которого личный катер возит через Неву, пришлось даже немного унизиться? Ну, я вполне доволен.

«Да, — Глеб хохотнул, — надо чаще у него что-нибудь просить.»

— Чего ржете? — спросил на той стороне наш мажор.

План был простой: забрать из дома одну красавицу, которая уже второй час наводила красоту в нашей спальне, потом заехать за другой, которая, судя по всему, занималась тем же у себя в квартире, и привезти обеих в Империал. Я по такому случаю уже давно собрался — нацепил бабочку, как на светский прием, навел лоск и теперь ждал Улю внизу в непривычно тихой гостиной. Глеб уехал в клуб искать себе компанию на тройничок, который сегодня так будоражил его мысли; Дарья отправилась к себе домой собрать какие-то вещи и привезти сюда; Агата же, пришедшая с занятий от своей ведьмы, рухнула лицом в диванную подушку и с тех пор сладко дремала. И как Харон ее еще не разбудил? Только я набросил плед ей на плечи, как на лестнице наконец раздались шаги.

Держась за перила, Уля спускалась в гостиную. Темные локоны изящно спадали по плечам, серые глаза подведены, отчего казались еще выразительнее. Вот только вместо вечернего платья для ресторана на моей хозяюшке были домашняя футболка и джинсы, в которых она провела весь день.

— Можно, я не пойду? — тихо спросила она, поймав мой взгляд. — Я не готова…

— Выглядишь готовой, — с улыбкой заметил я.

— Но не чувствую себя такой, — вздохнув, Уля спустилась к подножию лестницы и замерла напротив меня. — Там же столько людей будет, все будут смотреть, сравнивать…

— Ты же знаешь, что для меня ты вне всяких сравнений? — я заправил выбившийся локон ей за ухо.

— Дело не в этом, — она слабо улыбнулась. — Просто я не смогу расслабиться. Двух слов связать не смогу. Ты же не такого хочешь знакомства… Можно, я останусь?

Серые глаза просяще замерли на мне. Оба понимали, что скажи я «нет» — и она бы вернулась в комнату, надела платье и отправилась в ресторан давить из себя вежливость и радушие. Такого ли вечера мне хотелось?

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда я привезу ее сюда.

— Сегодня?.. — растерялась Уля. — Но у меня ничего не готово. Ни ужина, ничего…

— В другой день. Когда будешь готова.

Гостиная снова утонула в тишина — только мерное сопение ведьмочки доносилось с дивана.

— Прости, — виновато произнесла моя прелестница, — что испортила тебе планы.

— Ничего, ночью отработаешь, — я притянул ее к себе.

В ее глазах заплясали бесенята. Всем телом прижавшись ко мне, она жарко прильнула к моим губам, как бы показывая, насколько готова к любой отработке.

После некоторое время мы молча стояли в тихой гостиной и обнимались.

— Пусть ее душа хранится здесь, — Уля вдруг мягко приложила ладонь к моей груди, — но и мое сердце тоже давно уже здесь. Ты же знаешь? — и заглянула мне в глаза.

А то я не знал. Даже слышал, как трепетно оно стучит сейчас.

— Твое место не займет никто, — шепнул я, прижимая ее к себе еще крепче. — Оно только для тебя…

Серые глаза пару мгновений неотрывно смотрели в мои, а потом длинные пушистые ресницы томно затрепетали, веки медленно сомкнулись, а сочные розовые губки приоткрылись, и моя красавица снова прильнула ко мне — жадно, словно пытаясь нацеловаться на всю оставшуюся жизнь. Хотя разве это можно сделать за один вечер?

Когда после я вышел во двор, Харон жирной тенью ошивался у ворот, будто надеясь, что кто-нибудь заявится в гости, и удастся поглумиться.

— К девчонкам не приставай, — сказал я.

Темная пятерня небрежно отмахнулась — «мол, надо оно мне». Однако едва я сел в машину, как поганец хищно влетел в гостиную, и оттуда донесся визг разбуженной Агаты. Вот такой вот у моего дома защитник.