Час гладиатора

– Это не боец, а зверь. Троих лучших омоновцев замочил. Прямо непобедимый какой-то.

– Непобедимых воинов не бывает. Всегда отыщется кто-то лучший. Вы мне лучше скажите, в каком он сейчас состоянии: нет ли у него ранений, повреждений, не болен ли он?

– Здоров как бык.

– Быка готовят к забою, а бойца – к бою. Где мне переодеться?

– Пойдемте, я покажу, – Самур повел гостя к спортивному ангару, – так вы что, прямо с дороги, не отдохнете?

– Некогда отдыхать. Мне сегодня надо вернуться домой.

Через несколько минут преподаватель кафедры физической подготовки Рязанского военного училища вышел в спортивный зал, где уже толпились несколько военных с красными лампасами. Александр Иванович был в стареньких поношенных спортивных брюках и красной майке навыпуск.

– Для такого случая мог бы что-нибудь и поприличней надеть! – воскликнул один из генералов.

Александр Иванович метнул на него злой взгляд. «С каким удовольствием я бы врезал сейчас тебе пяткой по хлебалу», – подумал он, но ничего не сказал. Вместо этого громко позвал к себе Сухарева:

– Товарищ подполковник!

– Слушаю, Александр Иванович, – отозвался Геннадий Ипполитович.

– Всех зрителей из зала убрать. Здесь не театральное представление. В зале оставить только оператора для записи, организатора боев, судью и врача.

– Но… как же? – Геннадий Ипполитович был обескуражен и с испугом смотрел то на прибывшего гостя, то на собравшихся генералов. Они были удивлены не меньше, чем начальник КОПОСа. Возникла неловкая пауза.

– Товарищи офицеры, – Александр Иванович повернулся к высокому начальству, – всех прошу покинуть зал. Таково мое условие. Иначе боя не будет. Вы сможете позднее посмотреть поединок в записи.

Генералы были в шоке. Такой наглости от какого-то преподавателя училища они не ожидали. Один из генералов побагровел от возмущения, на его скулах заиграли желваки. Все посмотрели на генерала Кривошеева, как самого старшего по званию.

– Ну что ж, – спокойно произнес высокий чин, – как говорится, со своим уставом… Пойдемте, господа. – Он направился к выходу, но перед этим бросил выразительный взгляд на Александра Ивановича.

Вся генеральская группа направилась вслед за Кривошеевым. Александр Иванович проводил их ледяным взглядом. При этом он услышал язвительную реплику одного из уходящих: «Боится опозориться перед нами».

С противоположного конца ангара два автоматчика вывели в зал куклу. Он был в черной арестантской робе, босиком. На скулах проступала черная щетина, которая резко контрастировала с бледной кожей. Взгляд потухший, пустой. Увидев своего противника, Максим уставился на него широко раскрытыми глазами. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Максим недоуменно, с неприкрытым удивлением, Александр Иванович – пристально, изучающе.

К зэку подошел Самур, прошипел ему в ухо:

– Не завидую я тебе, Гладиатор.

Приказал конвойным:

– Наручники снять!

Максим ступил на татами, потирая запястья, на которых остались следы от наручников.

– Здравствуйте, учитель, – тихо поприветствовал он своего противника.

– Здравствуй, Максим, – так же тихо произнес Александр Иванович, – не буду спрашивать, как ты сюда попал. Интересуюсь: ты действительно кукла?

– Да, Сансей. Как сказал Сима Тикубасе: человек уподобляется тем, кто его окружает.

– Максим, я могу отменить бой. Это в моей власти.

– Нет, учитель. Как гласит Кодекс Бусидо, если наступило время умирать, то это надо сделать с достоинством.

– В этом есть здравый смысл. Но еще Гокурадзи заметил: ошибка всегда есть внутри здравого смысла, а здравый смысл – внутри ошибки.

– Вы готовы, товарищ полковник? – прервал их странный диалог рефери.

– Да, – коротко бросил Александр Иванович, не отрывая взгляда от Максима.

– Бой!

Противники стали прямо друг против друга, приложили руки к бедрам, напряженно посмотрели друг другу в глаза, затем одновременно сделали полупоклон, подпрыгнули на месте и встали в боевую стойку. Максим – ноги на ширине плеч, слегка согнуты в коленях; локти прижаты к телу, напряженные ладони, словно копья, выставлены вперед. Александр Иванович – левая нога вперед, правая – назад, все тело слегка покачивается как на пружинах, локти прижаты к телу, левый кулак выступает вперед, правый – прижат к правому боку.

Противники начали «танцевать». Внешне этот выглядело красиво и напоминало встречу двух пантер, которые дерутся за территорию. Только никто не рычал.

…Бой длится уже пять минут. Стремительный выпад, удар, блокировка, контрудар, прыжок, нырок, обманное движение, новый удар. Они обменялись уже несколькими серьезными выпадами. Но, поскольку защита у каждого из бойцов – на высоте, эти выпады существенного преимущества никому не дали.

Максим, помня железные кулаки Александра Ивановича, пробивающие двадцатимиллиметровую доску словно бумагу, держал противника на расстоянии.