Час гладиатора

– Ч-черт, неужели это он?! – тихо воскликнул Александр Иванович, отошел от компьютера, нервно походил по кабинету, затем снова приблизился к экрану, впился взглядом в изображение. – Он! – начальник кафедры военного училища опустился на стул, тупо уставился на грамоты, висевшие у него на стене, – ни фига себе!

Глава 28

После того, как на арене вытерли с пола кровь, а в зале погас свет, после того, как возбужденные зрители уехали с объекта под впечатлением эффектно поставленных убийств, а растерзанное тело Щербатого в черном полиэтиленовом мешке сбросили в заранее приготовленную могилу, по полутемному коридору административного здания объекта КОПОС тихо прошел генерал Каретников. Он остановился перед дверью с табличкой «Заместитель начальника курсов по учебно-тренировочной работе», осторожно постучал в дверь.

Хозяин кабинета в это время сидел за своим рабочим столом и считал доллары. Он мгновенно сгреб купюры в кучу, сбросил их в выдвижной ящик стола и приоткрыл книгу «Англо-русский словарь», лежащую на столе. Название книги, однако, не соответствовало ее содержанию: она была полая, в ней лежал пистолет.

– Открыто! Кто там еще? – недовольно крикнул Самур, напряженно глядя на дверь и кладя руку на пистолет.

Дверь тихо открылась. В дверном проеме показался необычный посетитель.

– Извините, Ахмед Исмаилович, – Игорь Вениаминович неслышно выступил вперед, – генерал Каретников, из Генштаба. У меня к вам небольшое дельце…

– Какие дела, двенадцать ночи?! Приходите завтра.

– Да нет, оно срочное и, так сказать, личного характера.

– Ну, хорошо, – Самур сжал челюсти, сузил глаза, из которых исходил холодный блеск, – присаживайтесь.

– Вопрос простой, по одному из ваших э-э… поднадзорных.

Игорь Вениаминович прямо посмотрел в лицо Самура, надеясь уловить его реакцию, но на лице чеченца не дрогнул ни один мускул.

– У вас находится некто Иконников, кличка Гладиатор. Это убийца, сидит по заслугам, но дело не в этом. Я хотел бы, чтобы он как можно скорее «ушел». Вы… поняли меня?

– Понял, – ровно ответил Самур, лицо по-прежнему словно маска.

– С моей стороны будет… «компенсация».

– Само собой.

– Сколько? – с придыханием спросил Игорь Вениаминович.

– Десять тысяч…

– Отлично, – облегченно выдохнул Игорь Вениаминович, – могу прямо сейчас, – он засунул руку во внутренний карман пиджака.

– …долларов. У нас все расчеты в валюте.

– Да вы что?! – возмутился Игорь Вениаминович. – Такие цены только в Москве, а у вас это расходный материал.

– Это один из моих лучших бойцов.

– Да уж! – Генерал Каретников изумленно посмотрел на Самура, помотал головой.

– Таковы наши тарифы, – невозмутимо сообщил Самур.

– Хорошо, я согласен.

– Деньги вперед, заказ будет исполнен.

– Ладно, – вздохнул Игорь Вениаминович, – можете дать мне счет для перечисления?

– Нет, деньги только мне, лично в руки.

– Хорошо, завтра будут. – Каретников вышел из кабинета.

Глава 29

Мышь тихо подползла, уставилась на него своими глазами-бусинками. Максим достал из кармана корочку хлеба, осторожно протянул ее мыши. Та поводила носиком, приблизилась и стала быстро-быстро грызть угощенье. Откуда она появилась, непонятно. Сначала при каждом резком движении убегала, потом привыкла, сейчас ест с ладони. Прижилась. Эта дружба забавляла Максима и согревала душу. Этот маленький грызун – единственное существо здесь, которое не проявляет агрессии и от которого не приходится ждать подлости.

В соседней камере постоянно ходит взад-вперед Кентавр. Он что-то бормочет под нос, тихо матерится, иногда задевает ногой пустой таз.

– Ты чего мечешься, как раненый зверь в клетке? – не вытерпел Максим.

– Это ты точно подметил, – усмехнулся Кентавр и тяжело плюхнулся на пол. – Рука, зараза, ноет.

– Что с ней?

– После вчерашнего боя с Каленым.

– На чем дрались?

– На сечках.

– Не понял.

– Ну, знаешь такие… круглые ножи с длинной ручкой. Ими еще капусту шинкуют.

– А-а, ну да, видел где-то. Долго… было?

– Нет. Я его быстро. Но он успел задеть мне руку.

Помолчали.

– Глеб, – Максим прервал молчание, – меня почему-то больше не выдергивают на бои с омоновцами.

– Ценный кадр стал. Потерпи, сегодня, наверно, пойдешь на гладиаторский бой.

– Откуда знаешь?

– Сейчас копают на кладбище две могилы. От вертухая слышал. Значит, два боя будет.

Снова помолчали.

– Э-эх, – тяжело вздохнул Кентавр, – скорей бы уж все закончилось!

– Скажи, Глеб, вот если бы тебя спросили: последнее желание перед смертью? Что бы попросил?

– О-о, – прорычал Кентавр, – надо подумать. Я бы знаешь что заказал… – в голосе Кентавра вдруг послышались лирические нотки, такие непривычные для этого мясника. – Во-первых, хорошую баньку, деревенскую! Внутри обита липой, нет, лучше осиной. Попарился, выходишь эдак в предбанник, а на столе квас, ядреный! Потом посидеть, подумать, поговорить…

– С кем?