Час героев

– Полагаю, что да, сэр, – осторожно и обтекаемо ответил Уильямс.

– Нет, сэр, это не задание. Это чушь собачья! Чушь!

Теннисон с победным видом отхлебнул из чашки.

– Чушь!

– Сэр, господин директор при мне...

– О, я верю, верю. Старик при тебе запечатал конверт и сказал – иди, сынок, доставь письмо Гарсии[80]. Примерно ведь так?

Уильямс ощетинился.

– Сэр, полагаю неуместным такие...

– Сынок, пока что я здесь спецпредставитель директора Национальной разведки, – беззлобно осадил его Теннисон, – и это мой кабинет. Поэтому позволь мне решать, что здесь уместно, а что нет. Вот это, по-твоему, что такое?

Спецпредставитель указал на стандартное канцелярское корыто, полное бумаг.

– Позволю предположить, что это корзина, полная неразобранных входящих бумаг, сэр, – предположил Уильямс.

Теннисон улыбнулся.

– Верно. Мы здесь пока во многом работаем, как пятьдесят лет назад, нормальной компьютерной сети по всему городу нет как нет, только локальные у нас по зданиям. Вот это вот – мне все поступило из национальной полиции и разведки RAMA, которая сидит не в Кабуле, и это очень неудобно. Это корзина, полная дерьма, поэтому я берусь за нее нечасто. Знаешь, как это делается? Я живу в каком-нибудь затраханном кишлаке, а рядом со мной живет ублюдок, дедушка которого оскорбил моего дедушку – и это не есть хорошо. Тогда я прихожу в полицейский участок и говорю: а знаете, у моего соседа дома скрываются боевики, а сам он поддерживает талибов и прячет дома фугас, чтобы поставить его на дороге. Мы приезжаем, выбиваем дверь и... наживаем еще одну враждебно настроенную к нам семью афганцев. И это в лучшем случае. В худшем либо начинается перестрелка, а потом, как по заказу, сбегаются репортеры, чтобы заснять очередные зверства американской военщины, либо мы вышибаем дверь, и тут все взрывается, и еще несколько хороших парней летят на родину в гробах. Вот как все это делается, и корзина эта полна всякого дерьма, которое я большей частью мельком просмотрю и выкину. Так и тут. В приказе содержится цель, но нет информации о цели. В нем нет ничего достовернее того, что находится в этой корзине. Все это – мы поставляем в Вашингтон в виде разведсводки. Я не вижу здесь и следа того, чтобы кто-то плотно потрудился, подготовил операцию...

Глядя на все это, Марк Уильямс не мог поверить своим глазам. Для него неразобранная корзина входящих была чем-то вроде смертного греха – по крайней мере, не сильно отличалась по тяжести последствий. Вот теперь понятно, почему до сих пор руководитель Талибана мулла Мухаммед Омар находится на свободе! Потому что никто здесь даже не утруждает себя работой с информацией, которая поступает – она просто ссыпается в мусорную корзину. Да, мистер Микулич был прав – бардак, каленым железом тут все выжигать надо...

...просчитал варианты. Я не вижу здесь главного – шанса. Понимаешь, шанса! Хочешь, скажу – как делаются дела?

– Хотел бы послушать, сэр.