Час эльфов

Мирддин, стоя неподвижно в тени листвы, тихо заплакал. Присутствующие смотрели на него искоса, удивленные и смущенные его слезами. Эльфы плакали только тогда, когда им было больно, физически больно, и никто не понимал, что могло вызвать у него подобное страдание. Ллиэн, стараясь держаться как можно прямее под взглядами своего народа, отошла под сень дерева. Она заметила слезы друида и почувствовала стеснение в груди, отчего ей стало трудно дышать. Причиной была не ненависть, которую она сейчас испытывала, и не усталость, но какое-то новое, страшное чувство, охватившее ее целиком, – от этого перехватило горло и щипало глаза. И когда Мирддин увидел, что с ней происходит, и понял, что она вот-вот разрыдается, как обычная женщина, то нежно взял ее за плечо и увел с поляны.

Когда вслед за ними удалился и Бран в сопровождении своих гномов, на лес опустился туман, и эльфов пронизал страх. Туман был не из этого мира. Лишь боги могли расстилать его по земле, покрывать деревья, водоемы и все живое одной полупрозрачной ледяной пеленой. Это был знак, очевидный для всех. И тогда, из опасения, что туман навсегда разлучит его с сестрой, Дориан рывком вскочил и побежал за ней. Кевин, который по своему обыкновению ничего не говорил и никуда не спешил, подхватил свой лук и отправился следом, не взглянув на оставшихся. Наверно, все они колебались, настолько грусть королевы поразила их сердца. Некоторые эльфы тоже встали, но чьи-то руки удержали их на месте. Слишком много уже было смертей…

Только Тилль последовал за ними.

VIII КАБ-БАГ

Вот уже несколько дней шел снег. Снежинки больше не таяли на земле, скованной стужей. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилался однообразный пейзаж: скудная зелень, холмы, покрытые белыми снежными крапинами, возвышающиеся над чахлыми рощицами, и зимнее уныние. А на востоке столбом поднимался в серое небо голубой и черный дым, возникающий словно из-под земли, образуя тяжелую пелену, накрывающую город. Вырытый как колодец в чистом поле, подземный город гномов обычно трудно было обнаружить, но только слепой не заметил бы теперь столько лагерных костров на заснеженной равнине. Войско монстров расположилось на зимовку в Каб-Баге и его окрестностях, ничуть не стремясь скрыться от чужих глаз или защититься – они выдернули заросли ежевики и кустарника по всей окружности своего обширного стойбища.

Впрочем, кто бы оказался настолько глуп, чтобы напасть на эту тьму чудовищ? Стаи волков, выпущенных Черным Властелином, рыскали на многие лье вокруг, и люди, которым посчастливилось уцелеть, покидали свои фермы и деревни, чтобы укрыться под защитой Лота, часто оставляя свой скот на расправу их когтям и клыкам. Большая часть троллей также покинула войско, чтобы добраться до Границ, но другие отряды монстров – кобольды, орки, вампиры и огры, а также постоянно возрастающее количество всевозможных наемников, бандитов с большой дороги, серых эльфов-перебежчиков и гномов Черной Горы, тысячами лепились вокруг Каб-Бага. Огромные костры разжигались, чтобы противостоять морозу, на них же жарились целые туши быков, ослов и баранов – все то, что в этой некогда богатой стране считалось скотом и ходячим мясом. Замерзшая земля быстро оттаивала под кострами, и вскоре лагерь представлял собой отвратительное грязное поле, покрытое нечистотами и гниющими скелетами, на которых пировали вороны. Предоставленные сами себе, монстры устроились на зимовку, не заботясь о порядке, каждый ставил палатку или рыл нору, где и как хотел, поэтому драки и стычки происходили беспрестанно – то за кусок мяса, то за несколько локтей сухой земли. Однако по мере приближения к кратеру, уходящему глубоко в землю, этот отвратительный бедлам уступал место подобию порядка. Гномы принца Рогора захватили естественную пещеру на склоне холма, и уже начали ее углублять. Наемники из людей и эльфов расположились в стороне, выставив охрану вокруг своего палаточного поселения, карауля день и ночь свое золото и припасы. Гоблины же устроились по краю подземного города, охраняя своего мерзкого сюзерена, ради чего они возвели изгородь из бревен, чтобы держаться подальше от подонков войска. Охрана из тощих и грязных воинов, вооруженных кривыми саблями, почерневшими в огне, одетых в длинные, доходящие до земли кольчуги, образовывала у главных ворот коридор из железа и стали, когда в определенный час рабы приносили самое ценное из городских запасов провизии, вино и меха в огромных количествах, на которые зарились презренные отщепенцы всех мастей. Каждый день множество гномов, людей или эльфов, торговцев и уличных девок, ювелиров, сгибающихся под тяжестью богатств, которые они пытались спасти, попрошаек и калек пользовались случаем, чтобы попытаться убежать из зачумленного города. Некоторым удавалось спастись, бросая все, вплоть до последней рубахи, но большинство оканчивало свои дни в грязи биваков, насилуемые, пожираемые заживо, обреченные на растерзание кобольдам и их диким псам.