Час эльфов

Копье, которое благодаря своей длине наносит удар прежде, чем враг подберется к рыцарю, учит нас вот чему: как страх при виде копья с негнущимся древком и разящим железным наконечником обращает в бегство безоружного мошенника, так же и рыцарь должен быть достаточно гордым, чтобы распространять этот страх и дальше, дабы никакой разбойник или нечестивец не посмел приблизиться к Святой Церкви.

Меч, который рыцарь носит на поясе, имеет обоюдоострое лезвие, и этому есть причина. Меч из всех видов оружия является самым почетным и самым высоким, потому что им можно пользоваться тремя способами. Можно нанести колющий удар и убить острием. Можно рубить по обе стороны, и слева, и справа. Обоюдоострое лезвие меча означает, что рыцарь должен быть служителем Господа Нашего и слугой своего народа. Одна из разящих граней должна быть направлена против врагов Господа Нашего; другая должна справедливо судить тех, кто является разрушителем человеческого сообщества. А острие имеет другую природу. Острие означает подчинение, так как все люди обязаны подчиняться рыцарю. И очень правильно, что острие символизирует подчинение, потому что оно направляется вперед. А ничто не заставит идти вперед так упорно, как подчинение воле собственного сердца. Таково значение меча.

Конь, наконец, на котором восседает рыцарь и который несет его по его необходимости, символизирует народ, потому что народ должен нести рыцаря во всех его надобностях и именно на народе должен восседать рыцарь. Потому что тот, кто сидит на коне, управляет им с помощью шпор и направляет его по своей воле; и таким же способом рыцарь должен управлять народом по своей воле, справедливым подчинением, потому что народ есть и должен находиться под ним. Таким образом, вы можете знать, что рыцарь должен быть господином народа и воином Бога.[12]

Вот так, перед столом со Священным Камнем Фал и мечом Экскалибуром в руках короля, двенадцать рыцарей принесли в первый раз свою клятву Круглого Стола.

V ДОЖДЬ И ОГОНЬ

Луговые травы напитались дождевой водой, дороги размыло. С тех пор как войско покинуло Лот, оно продвигалось по жидкой грязи, в которой лошади утопали по брюхо. Из-за этого все рыцари были вынуждены спешиться, укрепив свои доспехи и снаряжение на седлах вьючных лошадей,[13] оставив на себе под защищавшими от дождя накидками лишь кольчуги. Так они и шагали, угрюмые и промокшие до нитки, посреди своих людей. Рано утром они достигли земель Соргаллей, не встретив ни одной живой души. Это был дикий край, не возделываемый земледельцами, где перемежались лесистые холмы и стиснутые ими долины, – необозримая страна, ограниченная с юга огромным лесом, и сильно отличающаяся от необъятной равнины, протянувшейся у границ Лота. Страна-западня, где невозможно развернуть сражение и должным образом рассчитать свой путь, и это обстоятельство крайне раздражало герцога Кармелидскою.