Час Быка

Предоставленные самим себе, земляне сбросили одежду, скатали в тугие валики и пристегнули ее к СДФ. Затем три металлические фигуры — темно-гранатовая, малахитово-зеленая и коричнево-золотая — пошли вдоль берега к овальной пристанской площади. Покинутый город Чендин-Тот встретил землян тем удручающим однообразием одинаковых домов, школ, мест развлечений и больниц, которое было характерно для поспешного и небрежного строительства эпохи «взрыва» населения. Странная манера перемешивать в скученных кварталах здания разного назначения обрекала на безотрадную стесненность детей, больных и пожилых людей, сдавливала грохочущий транспорт в узких улицах.

Земляне торопились пересечь унылые, покрытые легкой пылью улицы, застывшие в душном воздухе. Засохшие деревья торчали искривленными скелетами и рассыпались при малейшем прикосновении.

За городом простиралась пыльная голая равнина, полого поднимавшаяся к горам. Очень далеко в мареве горячего воздуха расплывались черные пятна, как то показал стереотелескоп, первые живые деревья.

Бессумеречный вечер Торманса застал землян среди деревьев с такими густыми кронами, что в лиственной массе скрывались отдельные ветви, еще более увеличивая сходство дерева с геометрической фигурой. Ничто живое не показывалось в оцепенелой роще. Позднее, когда земляне устроились на отдых у росшего близ дороги дерева, на свет слетелись какие-то полупрозрачные насекомые. Земляне на всякий случай включили воздушный обдув из воротников скафандров.

Тивиса медленно потянула воздух расширенными ноздрями и сказала:

— Великое дело — внушение. Патроны продува заряжены воздухом Земли, и, хотя я знаю, что это — атомарная смесь, абсолютно лишенная запаха и вкуса, мне чудится в здешней духоте ароматный ветер северных озер. Там я работала до экспедиции…

— Здесь любой вентилятор покажется севером по контрасту с духотой и пылью, — буркнул Тор Лик, извлекая охладительную подушку и пристраиваясь к боку СДФ.

Полусуточная ночь Торманса тянулась слишком долго, чтобы земляне могли позволить себе дожидаться рассвета. Первым проснулся Гэн Атал, одолеваемый страшными снами. Ему мерещились гигантские тени, суетившиеся поодаль, неопределенные фигуры, кравшиеся между наклонным частоколом камней, красные клубы дыма в зияющих черных пропастях. Некоторое время Гэн лежал, анализируя видения, пока не понял, что инстинкты подсознания предупреждают об угрозе отдаленной, но несомненной. Гэн Атал поднялся, и в ту же минуту проснулась Тивиса.

— Мне снилось что-то тревожное, — сказала она. — Здесь, на Тормансе, мне часто делается беспокойно по ночам, особенно перед рассветом.

— Час Быка, — ответил Гэн Атал, — так называли в древности наиболее томительное для человека время незадолго до рассвета. В Азии это — два часа ночи, когда властвуют демоны зла и смерти. Монголы Центральной Азии так определяли окончание Часа Быка: когда лошади укладываются перед утром на землю.

— Долор игнис акте люцем — древние римляне тоже знали странную силу этих часов ночи, — и Тивиса занялась гимнастикой.

— Ничего странного, — подал голос астрофизик, — вполне закономерное чувство, сложившееся из физиологии организма, первобытной истории и особого состояния атмосферы перед рассветом.

— Для Афи все всегда от космоса! — засмеялась Тивиса.

Красно-золотой СДФ Гэна выдвинулся вперед. Высоко поднятая на гибком стержне лампа осветила дорогу. Дико заметались черные тени в промоинах и впадинах, совсем как во сне Гэна Атала. Соответственно покачиваниям СДФ на неровностях дороги окружающий мрак то отступал, то набегал вплотную. В наплывах темноты вверху на мгновение появлялись одинокие огоньки звезд. Справа, едва намечая правильный купол дальней горы, немощно светил спутник Торманса, внезапно проваливаясь во мрак от желтого фонаря девятиножки. Земляне миновали перевал. Снова их встретила оголенная пустыня. Они начали спуск, столь же пологий, как и подъем. Впереди сквозь редевшую темноту виднелось нечто темное, закрывавшее весь еле зримый горизонт. Слабый и равномерный шум возник впереди и внизу. Земляне свыклись с безводьем огромных пространств планеты Ян-Ях и не сразу сообразили, что это журчит вода. Короткий рассвет погасил путевой фонарь СДФ, угрюмое пурпурное светило вспыхнуло позади и справа. Оно поднималось, светлея, а перед землянами открылась межгорная котловина. Где-то под склоном журчала речка, а за ней на низких холмах росла чаща гигантских деревьев. У путешественников захватило дыхание. Колоннада сравнительно тонких стволов высотой не меньше двухсот пятидесяти или трехсот метров вверху прикрывалась шапкой ветвей и листвы.

— Так вот как выглядели леса Торманса до прихода наших звездолетов! — негромко сказала Тивиса, не желая нарушать необыкновенно плотной тишины.

— Интересно что здесь обитало в те времена? — спросил Гэн Атал, пиная ногой истлевшую массу листьев и плодов. — Вряд ли живое могло прокормиться тут, внизу, где не растет ничего другого!