Час бультерьера

Я крутанулся на каблуках и схватился единственной пятерней за рукоять ножика. Правой ногой с разворота нокаутирую глазастого американца, засадив ему плюху торцом каблука по заушному бугру, а левой рукой выдергиваю ножик из зажатых в зубах ножен и швыряю его в дальний угол избушки, в автоматчика-переводчика.

Лезвие полетело, жужжа и вращаясь, точно пропеллер мультяшного Карлсона. Хорошее лезвие, прочное. Как-то, обучая малышку Машеньку искусству метания острых предметов, я этим самым лезвием с десяти шагов пробил насквозь пару дюймовых досок. Еле выдернул потом нож из дубовых досок, правда.

Лезвие бжикнуло, блеснуло и застряло в черепе основного автоматчика. Будто рог у него во лбу вырос. По самую рукоять вошел в череп ножик.

Разжимаю зубы, ножны падают на пол... Фу-у-у... Наконец-то можно вздохнуть спокойно. Четыре китайца за четыре секунды плюс бонус, штатник в нокауте, для моего возраста это запредельно. Рекордный результат для калечного ветерана кровавых разборок. Устал, блин, как старая проститутка после юбилейного субботника в ментовской сауне... Ф-у-у...

Стою, чуть согнувшись, и дышу, как рыба, выброшенная на берег, а секунды убегают в вечность. Негоже...

Стряхиваю с протеза отвратительно зубастый шматок, подхожу, пьяно пошатываясь, к нокаутированному американцу. Мне б как следует отдышаться, утихомирить сердцебиение и мандраж в мышцах, а нельзя, надо сначала штатника обезоружить и упаковать, пока он в отрубе валяется.

Иностранец свалился на лежак. Ноги остались на полу, а остальное попой кверху свалилось поперек рюкзаков, битком набитых контрабандным товаром. Что это за товар? И мне хотелось бы знать. И не только, чего в рюкзаках, но и вообще все подробности подпольного транзита. Для того и оставил в живых штатника, чтоб допросить с пристрастием.

Нагибаюсь к нокаутированному, крюком цепляю ткань пижонистой куртки на его левом плече, тяну помаленьку, переворачиваю мистера мордой кверху. Тяжелый, падла. Торец каблука лишь чиркнул ему по черепу за ухом, и продолжительность гарантированной отключки после такого щадящего мазка обычно не превышает минуты. Вроде и минута уже прошла, даже две с хвостиком пробежали, а штатник до сих пор кислый, точно жмурик.

Тут бы мне и насторожиться на предмет его уж слишком, уж чересчур неживой вялости, а я... Дурак я старый, вот я кто! Выжатый лимон безмозглый!..

Куртка, подцепленная крюком-протезом, собралась складками, складки натянулись, безвольное увесистое тело медленно повернулось на бок и вдруг обрело волю!

Американец ожил, увы и ах, совершенно, абсолютно неожиданно для меня, старого придурка, слишком уставшего после рекордной взрывной активности...

...Ух, и хитрюгой же он оказался, ухарь звезднополосатый! Нокаута у него не было! Легкий нокдаун всего лишь и последующая имитация обморока, вот чего было! Я-то дурак дураком, а Рэмбо пакостный сообразил вовремя прикинуться ветошью и момент подгадал правильный для внезапного воскрешения! Ох, не прост американец! Ой, как же я в нем ошибался! Позор моим сединам...

...Толпа отчаянных мыслей промчалась по моим дефективным мозговым извилинам со скоростью гоночного болида, а наперегонки с мыслями мчался навстречу моему потному лицу кулак хитрющего иностранца, кулак, по величине сравнимый с перезрелым кокосом! А крюк, зараза, зацепился за его фирменную куртку и полностью лишил подвижности правую руку!

Предплечьем левой сбиваю его кокосообразный жесткий кулак, удар второго кулака пропускаю. И в башке сразу сделалось мутно. Оказывается, он еще и в боксе кое-чего соображает, этот суперхитрец, забугорный поц! Последнее, чему я успел удивиться, – сразу трем приближающимся его кулакам. Понимаю, что это у меня в глазах троится, пропускаю третий удар, и в голове наступает долгая, тошнотворная ночь...

Очнулся от головной боли. Чувствовалось, что по тыкве били умело и не раз, и не три, а значительно больше, дабы продлить состояние моего наркоза. Я очнулся, глаз не открыл, сосредоточился на ощущениях.

Череп раскалывается, однако вроде бы не тошнит. Это отрадно, ежели и есть сотрясение мозгов, то в легкой форме. Самое отрадное, конечно, в том, что я живой и вроде бы целый. В смысле – обошлось без сломанных костей и проникающих ранений. Даже вставные, бешено дорогие зубы, и те все в целости и сохранности. Но, черт побери, почему мне так холодно?.. Озноб?.. С чего это вдруг?.. И жестко как-то лежать, неудобно, узко...

Прошло несколько секунд, способность ориентироваться в собственных ощущениях восстановилась полностью, и я узнал, что лежу в чем мать родила на узкой лавке, одной из тех, что стояла возле стола, голые ноги под лавкой связаны крепко-накрепко в щиколотках, руки тоже завернуты под лавку, на левой, полноценной, руке браслетка наручников защелкнута стандартно, на правой наручник режет кожу под набалдашником протеза.