Час бультерьера

— Я слышу — у вас, товарищ, изменился дыхательный ритм, — произнес по-русски, догадайтесь, чей голос. Иностранный акцент почти неуловим, его русская речь, как фальшивая купюра: не знаешь, что это фальшивка, можешь и за родную принять. — Вы вернулись в сознание, товарищ. Откройте глаза. Хватит притворяться, копируя мой актерский прием. Это вам не поможет, товарищ.

Открываю глаза, поворачиваю голову на голос и вижу, что в избушке произошла некоторая перестановка, пока я, ха, "спал". Хвала Будде, пока что не "вечным сном", но весьма похожим на оный.

Басурман американский — факел статуи Свободы ему в жопу, да с поворотом, да чтоб по самые гланды! — перетащил все трупы в тот угол, где находилась поленница дров, стол задвинул поближе к лежаку, освободил пространство возле печки-"буржуйки", установил на свободном пятачке две лавки параллельно одна другой, на дистанции полутора примерно метров лавка от лавки. На одной лавке лежу я в костюме Адама, на другой, поближе к печурке, сидит он, и ему прекрасно видны мои связанные под лавкой ноги и, главное, скованные руки. В правом кулаке у америкоса пистолет, большой и красивый, в левом полешко. Еще несколько полешек валяется около печурки, а в самой "буржуйке" весело пляшут желтые огоньки пламени, и чайник, что стоит поверх печки, уже закипает.

— Ду ю спик инглиш? — спрашиваю американца и вежливо растягиваю рот до ушей.

Шутку он не оценил, даже глазами не улыбнулся.

— Разговаривать будем на вашем языке, товарищ.

— О'кей, мистер. Будем спик рашен. О чем будем спик?

— Кто вы и откуда, товарищ? Из какого учреждения?

— Пардон, я не въехал. Что значит, "из какого учреждения"? Учреждения у нас бывают исправительные, бюрократические, еще бывают...

— Вы собрались ваньку валять? — Он, не глядя, швырнул полешко в жерло печки. Попал. А чайник уже шипел, вот-вот из носика пар повалит.

— Что значит "ваньку валять"? Дуньку Кулакову знаю, а про Ваньку впервые слышу.

— Из какой вы конторы? — Он привстал с лавочки, взялся за деревянную ручку чайника.

— Чай пить будем, мистер?.. Ой! Ой, поставьте чайник на место, пожалуйста! Я понял! Понял-понял, чего вы удумали! Не надо на меня кипятком брызгать! Ненавижу кипяток, терпеть не могу яйца вкрутую! Особенно свои собственные! — Я напряг усталые мышцы, изогнулся буквой "зю", насколько позволяла узость доски, отодвинул подальше от иностранца с чайником свои, интеллигентно выражаясь, "чресла". И чуть было не опрокинулся вместе со скамейкой.

— Товарищ, не упустите возможности умереть без мучений, — очень серьезным голосом молвил американец, подумал немного и вернул чайник на место. Из носика повалил пар, под крышкой забулькало. Штатник опустился обратно на лавку. Деловито продолжил допрос: — Кто вы? Откуда? Говорите правду.

— О'кей. Клянусь говорить правду и только правду. Я — местный. Клянусь возможностью умереть безболезненно. Живу я здесь, в тайге. Андестенд?

Он помрачнел, снова потянулся было за чайником, но передумал, остался сидеть, расставил ноги пошире, сгорбился, положил локти на колени.

— Я догадался, почему вы, товарищ, ведете себя, как скоморох. Вы стараетесь меня разозлить. Вы лелеете надежду, что я потеряю над собой контроль и сгоряча вас застрелю. — Он задумчиво почесал пистолетным дулом у себя за ухом, там, куда я его опрометчиво щадяще ударил. — Вам не получится вывести меня из равновесия, товарищ скоморох.

— У вас не получится, — улыбнулся я.

— Чего у меня не получится?

— Вы сказали: "вам не получится", а надо говорить: "у вас не получится". Может, все ж перейдем на английский? Право слово, я неплохо гутарю на вашей мове.

— Что вы неплохо делаете на море?

— Не важно, игра слов. Нуте-с, хау дую ду? Нес?

— Ноу. Говорить будем по-русски. Воспользуюсь возможностью попрактиковаться с носителем языка.

— Ха! Какой же вы практичный народец, американцы, однако. А что ж вы с китайцем, которого я прикончил последним, не практиковались? Желтый прекрасно владел великим и могучим.

— Чем?

— Русским языком.

Он впервые улыбнулся. Правда, довольно кисло.

— Кто кого допрашивает, товарищ? Вы меня или я вас?

— Извините, конечно, но я вам, мистер, вовсе не "товарищ".

— В России, обращаясь к офицерским чинам, по-прежнему употребляют слово "товарищ". Назовите ваш чин, и двусмысленность в обращении исчезнет.

— Ни фига себе! — Я действительно удивился. Так, что даже о своем плачевном положении забыл на секунду. — А с чегой-то вы взяли, что я офицер, а?

— Умело ваньку валяете, товарищ офицер. — Его кислая улыбочка стала послаще. — Собираетесь утверждать, что вы из мафии? Как у вас говорят: из организованной преступности?

— У нас говорят проще: бандит.

— Вы есть бандит?

— И рад бы соврать, да обещал только что говорить правду и только правду. Я — местный житель. Случайный человек на вашем пути.

— Да? — Его улыбка стала приторно-сладкой. — Совсем случайный местный?

— Век воли не видать.

— Сегодня утром над тайгой летал вертолет, сегодня днем появились вы, товарищ. Ваша внешность вызывает жалость, но вы безжалостны. Вы — профессионал, товарищ. Вы оставили меня жить, чтобы допросить, товарищ...