Час бультерьера

Наряжали мертвеца в морге для обеспеченных в фирменный костюмчик, пошитый специально для усопших на практичном Западе, где резонно полагают, что не фига зря переводить ткань и прикрывать те части отжившего тела, которые все равно никто, кроме кочегаров крематория, никогда не увидит.

Зрелище обнаженной спины цвета хозяйственного мыла с рваной раной промеж лопаток вызвало у гориллообразного чемпиона столбняк.

— Мужчина! — Зоя подскочила к остолбеневшему бодибилдеру, взяла его за грудки, встряхнула. — Мужчина, очнитесь!

— А?..

— Чеши отсюда, я сказала! Бегом, марш! — Зоя подтолкнула чемпиона к выходу и в два прыжка оказалась рядом с ожидающим бомбежек церемониймейстером на полу. — Вставайте и на выход, церемония окончена! Быстро вставайте с пола, простудитесь.

— Больше взрывов не будет? — задал наивный вопрос профессиональный Харон, убирая руки с затылка, отрывая от мраморных плит перекошенное гримасой ужаса лицо.

— Не знаю, — соврала Зоя.

На самом деле она была уверена — бояться нечего. Это же очевидно, как дважды два: цель злоумышленников — превратить трагедию в фарс, хотели бы большего — заложили в гроб не пукалку, а чего посерьезнее.

Вопрос, как они сумели засунуть в гроб пукалку?.. И кто эти чертовы "они"? Кто эти юмористы хреновы?.. И зачем понадобилось устраивать кощунство?.. Как? Кто? На фига?..

Размышляла о злободневном Зоя Сабурова, сидя за рулем "Форда" на парковке в начале аллеи, ведущей к мраморному крематорию. Пушкарев велел взять ситуацию под контроль и ждать. Те, кому было ведено, исполняли приказы начальника, свободные не суетились, не мешали людям работать.

"Ловкости устроителям сегодняшней пародии на теракт не занимать, — думала Зоя, изредка поглядывая на часы. — При желании они могли бы начинить труп тротилом, и взрывоопасное чучело человека рвануло бы в топке крематория. Выдержали бы несущие опоры мраморного строения? Могли бы и не выдержать. И что тогда?.. Тогда был бы скандал огромных масштабов... А что мы имеем на настоящий момент?.. Скандальчик, который останется между нами, между "Никосом" и хозяевами крематория. Обеим сторонам не нужны лишние разговоры... И каков вывод?.. Он очевиден — нас запугивают, нам демонстрируют ловкость и решительность... И цинизм за гранью всякой морали... Черт! Черт побери, уже одиннадцатый час, мы с Лешкой в цирк опаздываем!.."

Небо сжалилось над материнскими проблемами Зои, вдалеке сосновой аллеи нарисовались Пушкарев, Смирнов, Корастылев и двое служителей крематория. Все, кроме Пушкарева, были нагружены ворохом пальто, шуб и полушубков. К автостоянке тащили верхнюю одежду сотрудников "Никоса" и скорбящих родственников, каковая была ими оставлена в смежном с основным круглым залом помещении.

"Сейчас Пушкарев отправит родственников и две трети подчиненных восвояси, — легко догадалась Зоя и повернула ключ в замке зажигания. — Для следственно-розыскных мероприятий я Пушкареву на фиг не нужна, — Зоя плавно тронула "Форд", выруливая к дороге на волю, опустила стекло в автомобильной дверце. — Ну а для меня в настоящий момент время дороже норкового манто..."

Плавный вираж, "Форд" притормаживает, загородив путь Пушкареву и носильщикам верхней одежды, Зоя высовывается в открытое оконце:

— Евгений Владимирович, разрешите мне...

— Езжай, Сабурова.

— Смирнов! Макс, прихвати в офис мои меха, хорошо?

— О'кей, Зоя Михайловна.

— Евгений Владимирович, если что — мой мобильник включен и всегда под рукой...

Рев стосковавшегося по лихой езде мотора, и верный механический конь мчит умелую наездницу из Подмосковья в Черемушки, где у Зоиной мамы гостит внучек Алешенька. Домчались с ветерком и мелкими проблемами, за неуемную прыть четырехколесного коня наезднице пришлось отдать постовым ГИБДД на въезде в столицу хрустящую денежку с портретом американского президента.

Бабушка и внучек дожидались наездницу Зою у парадного, как и было ведено вечно опаздывающей одинокой матерью с редкой профессией посредством мобильной телефонной связи. Два слова бабушке своего сына, одевание "ремня безопасности", специально подогнанного до размеров маленького человека, на ребенка, и снова педаль газа в пол, и вновь гонки.

В окрестностях цирка "Форд" появился без десяти два. Пальтишко, шарфик и шапочку четырехлетнего Леши мамаша закинула на заднее сиденье автомобиля, дабы сэкономить минуты, необходимые на получение номерка в гардеробе. За руку с ребенком пробежались по холодку, Зоя протянула билетерше заранее приготовленные билеты и снова бегом, через фойе, по лестнице, в зрительный зал. И, рассыпаясь в извинениях, вдоль коленок более дисциплинированных зрителей к своим местам. Едва сели — цирковой оркестр заиграл туш, и Зоя с превеликим облегчением вздохнула — успели, слава всем богам! Она сдержала слово, данное маленькому человеку, самому для нее дорогому человечку на всем земном шарике, своему сыну...