Час будущего. Повесть о Елизавете Дмитриевой

И все-таки даже у оголодавших гвардейцев настроение было явно приподнятое, потому что в эти три дня они не столько отбивались от красноштанников, сколько били их. О событиях этих дней Андре Лео и ее спутницам поведали в штабе. Там, в ожидании Домбровского, они провели несколько часов. Андре Лео непременно хотела поговорить с ним самим.

Домбровский с Жакларом возвратились в штаб вместе, сопровождаемые еще несколькими офицерами. Появление Жаклара обрадовало не только Анну. Без него ничего из этой встречи не получилось бы.

Едва кивнув на приветствия, быстрый и решительный Домбровский тут же потребовал удалить женщин с аванпостов и больше не пропускать их сюда.

Андре Лео не могла, разумеется, смолчать.

— Мы вас уважаем, генерал Домбровский! Но знаете ли вы, что в Париже без женщин не было бы революции?!

И она объяснила ему то, что привыкла объяснять с трибуны парижанам и парижанкам — о 18 марта, гвардейцах, проспавших свои пушки, и о женщинах Монмартра, отбивших их у солдат, о непоследовательности революционеров и о революции без ограничений для женщин.

Домбровский, бледный от усталости и нетерпения, оставался вежлив, но непреклонен, и тогда Лиза хладнокровно заметила ему, что, будь у него в батальонах хотя бы достаточно маркитанток, гвардейцам не пришлось бы, наверно, сражаться с подведенными от голода животами.

Он внимательно посмотрел на нее, кивнул и… предложил приступить к делу немедля, так что ее от этой стремительности взяла оторопь, а ответила за нее Анна, сказав, что волонтерок и среди парижанок довольно, а вот именно Лиза как раз ненадолго в Париже.

— Мы, — заявила она, — готовы ухаживать за ранеными, Виктор подтвердит вам, он сам говорил об этом.

Жаклар действительно подтвердил, что на укреплениях и аванпостах могли бы с успехом действовать перевязочные отряды — в каждом один или два хирурга, и при них санитарки…

— Понятно, — добавил Жаклар, — если найдутся хирурги, свободные от предрассудков.

Как бывший студент-медик, он себе хорошо представлял эту касту.

— Несколько женщин уже сдали экзамены при Медицинской школе! — воскликнула Андре Лео. — Раз у них хватило смелости овладеть этими вратами знаний, она не изменит им на службе гуманности и революции!

— Еще есть акушерки, — добавила Анна.

А Лиза сказала:

— Боюсь, гражданин Домбровский, вам неизбежно придется командовать и женскими ротами, поскольку на улицах Парижа развешен призыв женщин к оружию.

— Я не желал бы дожить до этого! — с солдатскою прямотой отчеканил генерал Коммуны и после краткой паузы спросил: — А вы, гражданка, прошу прощения, не из России?

— Неужели меня выдает акцент?

— И, должно быть, поклонница Чернышевского?

— Да… — она снова оказалась в некоторой растерянности, этот человек своей быстротой опять ставил ее в тупик. — А откуда вы знаете?

Кажется, первый раз за все время он усмехнулся:

— Догадаться, право, нетрудно.

И продолжил на чистом русском:

— Мне не раз доводилось слышать Николая Гавриловича еще в Петербурге.

— Вы знакомы с Николаем Гавриловичем Чернышевским?!

— Но что же в этом такого необыкновенного, сударыня?

— И вы петербуржец?!

— Никоим образом… но там учился — и бывал на собраниях, где Николай Гаврилович выступал.

Этот неожиданный разговор о Чернышевском под обстрелом версальских пушек в предместье Парижа прервала Андре Лео, не понявшая по-русски ни слова и требовавшая перевода.

Извинившись, Лиза перешла опять на французский.

— Странно в таком случае, месье, встретить в вас гонителя женщин.

— Напротив, мадам, я выказываю им свое уважение, оберегая от кровавого ремесла. Война, увы, есть война!

— Это не просто война, это — революция!

Вовлечь себя в новые споры он не позволил.

— Она, к сожалению, не оставляет лишней минуты для столь приятной беседы, — сказал любезно. — Если позволите, я попрошу Жаклара проводить вас.

— Один лишь вопрос, гражданин, — попросила Андре Лео. — Для газеты «Сосиаль». Как вы оцениваете военное положение Парижа?

— У нас один способ обороны, — ответил он. — Это нападение!

И со словами «Салют и братство!» скрылся за дверью штаба.

На обратном пути к воротам Майо Андре Лео уговорила Жаклара свернуть к большой баррикаде неподалеку от штаба, на улицу Перонне. Говорили опять о Домбровском, только рассказчик сменился. Теперь эту роль взял на себя Виктор Жаклар, Андре Лео не противилась.

Окончив в Петербурге Академию генерального штаба, молодой офицер получил назначение в Варшаву. А там возглавил тайную подготовку к восстанию и разработал его план. Однако был схвачен еще до того, как восстание началось. И получил — уже после разгрома — пятнадцать лет каторги, но бежал по дороге в Сибирь и в конце концов объявился в Париже…

— Так он, наверно, должен быть хорошим знакомым нашего Антона Трусова! — заметила Лиза Анне.

Жаклар не дал себя перебить: