Чары колдуньи

— Да не лежат мертвы! — закричал Вольга, вскакивая, чтобы ее остановить. — Только Аскольда и убили одного. Ну, из дружины еще каких-то… А Киев без боя сдался и Ольга князем признал. Стоит твой Киев, никуда не делся.

— Но Аскольда вы убили…

— А тебе жалко? — ядовито уточнил Вольга. — По мужу любимому плачем исходишь?

Дивляна только посмотрела на него, и ему, несмотря на ревнивую досаду, стало немного стыдно. Ведь любить мужа было ее долгом. Хорош он или плох, но это муж, которому вручил ее род, судьба жены, отец ее детей…

— Ты детей моих сиротами безродными оставил, — тихо сказала Дивляна, и по ее голосу было ясно, что этой вины она не простила бы никому.

— Это не я! Это Ольг!

— Без тебя он не решился бы. Ты ему помог загубить моего мужа и детей моих оставить без куска хлеба. Кто они теперь? Где их наследство? Моему сыну даже имени дать некому. Кем он вырастет? Зачала я его как князя будущего, а родила как сироту горькую, мышененочка в скирде! Ни рода у него больше нет, ни наследства, чужак на столе отца и деда его сел. Кто дочь мою замуж возьмет? Откуда я ей приданое дам? Да и самой мне теперь где голову приклонить? Все у нас было — а теперь ничего нет, ничего! Сама я чудом жива осталась, чуть не зарезали меня Марене — тоже из-за тебя! И ты спрашиваешь, рада ли я?

— Прости, матушка! — Вольга встал и язвительно поклонился. — Не знал! Думал, ты печалишься по мне, любишь… А у тебя, оказывается, и без меня все было! У меня вот ничего не было! Ничего, кроме кольца твоего! Теперь вовсе нет ничего! Забирай! — Он сорвал с пальца золотое кольцо Огнедевы и бросил на пол возле лавки, на которой она лежала с ребенком. — Хоть чего-то тебе взамен дам, больше нет ничего, прости!

И ушел, с силой хлопнув дверью, так что с кровли посыпалась труха. Некшиня проснулся и заплакал; Предслава боязливо подняла кольцо и стала вертеть.

— Подай сюда! — Дивляна протянула руку, о плечо стирая слезы со щеки, — вторая рука была занята Некшиней. — Несчастливое это кольцо, неудачливое. В воду бы его бросить! На гóре я его у Одда взяла! Знала бы…

Кольцо жгло ей пальцы, хотелось немедленно метнуть его в Уж, выбросив вместе с ним и горе-злосчастье, но все же она сидела, одной рукой качая мальчика, а другой держа на ладони залог своего несчастья. За эти годы она совсем забыла про кольцо — и как оно выглядит, и что оно вообще есть. Но вот ведь оно, лежит на ладони, своим существованием доказывая, что было когда-то это все: ее любовь к Вольге, клятвы, надежды… В чем-то он прав. Но за четыре года она вросла в свою новую жизнь, из которой ее теперь вырвали с корнем, причинив боль и горе далеко не только ей одной. Можно ли это простить? И кому простить — Вольге? Одду? Себе? Она не могла ничего решить, но понимала главное: слишком многое уже не поправить.

Еще дня три-четыре все оставалось без перемен. Войско стояло вокруг Коростеня, кривичские старейшины собирали выкуп со здешних жителей и с весей, до которых успели доехать. Брали лен, зерно нового урожая, кожу, шкуры, скот, серебро — сколько было. Серебро шло князю, прочее — на прокорм дружины и войска, на починку и замену рубах и поршней, пришедших в негодность за время похода. Прах Доброгнева погребли на жальнике. Дивляна все еще лежала, и ее не тянуло наружу. Голова сильно болела, но, как ни странно, думалось ей необычайно четко и ясно. Она даже отметила, что никогда в жизни не чувствовала себя такой умной. Может, урони ее кто-нибудь на камни головой еще лет пять назад, судьба сложилась бы удачнее?

Приходившие осматривать ее ушибы волхвы рассказали, что Незвана свернула шею при ударе о землю, а значит, умерла мгновенно. Дивляна содрогалась от ужаса, понимая теперь, что катилась вниз по валу, сжимая в объятиях тело уже мертвой колдуньи, — хорошо, что сама была без чувств. Незвана умерла, обнимая ее, будто родную сестру! Кто бы мог подумать! Но мысли об этой смерти не давали Дивляне покоя — не только потому, что Незвана лишь каким-то чудом не утянула ее в своих объятиях в Кощное. Колдуны, так много знающие, владеющие такими силами, не умирают легко и быстро — если не передадут все это достойному наследнику. Но Незвана никому ничего не передала. У нее даже не было ученика и преемника, иначе она не придумала бы забрать для этой цели Предславу…