Чары для Хамелеоши

Сабрина запела без слов. У нее быт хороший голос — несильный, но вполне подходящий для ее магии. При этих звуках дымка заколебалась и уплотнилась, превратившись в неровный шар. Потом Сабрина изменила тональность, и оболочка шара пожелтела. «Девушка», — пропела Сабрина, и облачко обрело форму девушки в голубом платье с желтыми оборочками. Изображение получилось трехмерное, видимое со всех сторон под любым углом зрения.

Чудесный талант! Сабрина могла изваять что угодно — но бесплотные картинки пропадали, стоило ей чуточку ослабить внимание. Так что, строго говоря, талант ее был бесполезен. Он не мог сколько-нибудь существенно улучшить жизнь своей обладательнице.

С другой стороны, а много ли талантов вообще помогают своим носителям? Один может взглядом заставить листок завянуть и отвалиться. Другой способен вызвать запах прокисшего молока. Третий умеет извлечь прямо из земли пузырьки идиотического смеха. Все это, вне всякого сомнения, магия — но много ли в ней толку? Почему эти люди признаются полноправными гражданами Ксанфа, тогда как Бинк, умный, сильный, привлекательный, такого права лишен? И все же закон нерушим — вся к не обладающий магией должен покинуть Ксанф, когда ему стукнет четверть века.

Сабрина права: Бинку необходимо точно определить, в чем же именно состоит его талант. А поскольку он так и не сумел обнаружить это самостоятельно, придется заплатить доброму волшебнику положенную цену. Тогда он не только избежит ссылки — такая участь похуже смерти, ведь разве это жизнь, без магии? — но и получит Сабрину, а это уж всяко лучше, чем смерть. К тому же тогда он наконец вернет себе самоуважение. Выбора нет.

— Ой! — вскрикнула Сабрина, хлопнув себя ладошками по роскошной попке. Голограмма растаяла, девушка в голубом платье, представ на мгновение искореженной страхолюдиной, исчезла. — Как кольнет!

Встревоженный Бинк шагнул к ней, и тут же раздался громкий подростковый смех. Сабрина, равно прекрасная во гневе и в радости, яростно развернулась:

— Дебилл, прекрати! Это не смешно!

Ну конечно же, умница Дебилл запустил ей в попу магическое шило. Кстати, о бесполезных талантах! Бинк, сжав кулаки так мощно, что большой палец уперся в обрубок среднего, устремился в сторону ухмыляющегося юнца, который стоял за Обзорным камнем. Пятнадцатилетний Дебилл нахален и дерзок, его следует проучить.

Но Бинк споткнулся о камень и потерял равновесие. Рука его дернулась вперед — и пальцы коснулись незримой стены.

И вновь послышался хохот. Бинк не треснулся башкой о стенку только потому, что очень своевременно споткнулся, но, видно, кое-кто решил, что он таки приложился.

— И ты, Щелк, тоже, — сказала Сабрина.

Невидимые стены — это по части Щелка. Его талант как бы дополнял талант Сабрины — невидимая вещественность взамен невещественной видимости. Стена была всего в шесть локтей длиной и весьма недолговечна, но в первые несколько мгновений по крепости не уступала стали.

Бинк мог, разумеется, обежать стену и догнать мальчишку, но тогда невидимая преграда еще несколько раз вырастет на его пути и ему достанется больше, чем наглому мальцу, когда он наконец его догонит. Так что не стоит и грудиться. Будь у него собственный талант вроде Дебиллова шила в заднице, вот тогда бы эти шутники получили по полной программе, несмотря на всякие там стены. Но таланта нет, и Щелк об этом прекрасно знает. Да все об этом знают. В том-то и беда Бинка. Всяк проказник норовит его обидеть — ведь он не может дать сдачи, в смысле магически. А физически считается полнейшим моветоном. Но сегодня Бинк готов даже на моветон.

— Пошли отсюда, Бинк, — сказала Сабрина.

В ее голосе сквозило отвращение, направленное преимущественно на малолетнее хулиганье, но, как подозревал Бинк, частично адресованное и ему. В нем начала вскипать бессильная ярость — он и раньше много раз испытывал ее, но так к ней и не привык. Отсутствие таланта мешало ему сделать Сабрине предложение, и по той же причине он не может оставаться здесь. Здесь — это и возле Обзорного камня, и в Ксанфе вообще. Потому что он не такой, как все.

Они стали спускаться по тропинке. Шутники, видя, что их добыча более ими не интересуется, отправились искать увеселения в другом месте. Пейзаж уже не казался Бинку таким красивым. Может, на чужбине ему будет даже лучше? Может, прямо сейчас и отправиться, не дожидаясь официального изгнания? Если Сабрина и вправду любит его, она последует за ним даже за пределы Ксанфа, в Обыкновению.

Нет, не стоит попусту обольщаться. Сабрина любит его — но и Ксанф она любит. У нее такая прелестная фигурка, такие поцелуйные губки, что ей куда как проще найти здесь другого парня, чем приспособиться к тяготам жизни без чудес. Уж если на то пошло, ему и самому легче найти себе другую девчонку, чем… чем то, что его ожидает. Так что, скорее всего, объективно говоря, лучше ему идти одному.

Только что-то сердце не согласно.

Они прошли мимо бурого камня, где совсем недавно сидел хамелеон, и Бинка передернуло.