Чароплет

Едва Никодимус отшвырнул обезвреженного змея, как в окно влетел еще один белый сполох. Судя по всему, конструкты принимали покрытого хтоническими письменами человека за чужеродное заклинание, куда более опасное, чем призрачная ипостась Шеннона.

Воспользовавшись заминкой, призрак взвился вверх и пролетел сквозь потолок.

Он очутился в коридоре верхнего этажа. Там стояло семеро иерофантов в зеленых мантиях. Все без вуалей. Один размотал тюрбан. Они разговаривали или, по крайней мере, пытались, но выходила сплошная несуразица. В расширенных глазах плескалось смятение и ужас. Кто-то пытался объясниться жестами.

Призрак задрожал. В лечебнице явно орудует кто-то очень могущественный, раз сумел распространить такую мощную афазию.

Но сейчас не до расследований, главное — сбежать от Никодимуса. Дождавшись, пока магнус в ступнях подлатается после прохождения сквозь потолок, призрак заскользил по коридору к солнечному свету. По дороге он выглянул в окно — сплошное бледно-голубое небо и извилистые закоулки, боевых змеев не видно. Тогда он перепрыгнул еще на этаж выше и снова пустился бежать.

А потом в груди что-то оборвалось — словно пропал какой-то жизненно важный абзац, оставив вместо сердца зияющую пустоту.

Призрак остановился. Грудная клетка вздымалась и опадала, хотя дышать ему не требовалось. Он хотел закрыть лицо руками, но рука имелась теперь только одна. Накатила боль. Все предплечье превратилось в сплошной пульсирующий сгусток боли. Он упал на колени и позволил себе провалиться в пол. Его обуял страх. Текст катастрофически таял. Сколько еще он протянет без некрополя?

Самое ужасное, что автору он не нужен. Автор не доверяет ему, а Никодимус пытается уничтожить. Что, если он перестал быть самим собой? Что, если он орудие демона?

Грудная клетка заходила ходуном. Боль в потерянной руке рассосалась, но пустота в груди только разрослась. Призрак почувствовал отчаянную тоску по автору, острую и мучительную, как у брошенного ребенка. Он с сокрушительной ясностью вспомнил, как астрофельские события оторвали Шеннона от жены и маленького сына — обоих давно уже не было в живых. Вот тогда болело практически так же.

Призрак скорчился, полностью погружаясь в пол. Невыносимый жар в руках, ногах и ушах отвлекал от душевных мук. Его трясло. Он протяжно и прерывисто дышал, даром что был стиснут со всех сторон камнем и деревом, и рыдал без слез. Прошел, казалось, не один час.

Постепенно все чувства перегорели и улеглись, сменяясь забытьем. Призрак будто погрузился в сон. А потом, когда мысли прояснились снова, начал обдумывать случившееся. Доказательств, что Тайфон его не переписывал, нет. Значит, нужно их найти. Но как?

Тайфон похитил его у автора и частично лишил памяти. Записка в библиотеке утверждала: «наши воспоминания в ней» — и наказывала отыскать клирика Франческу де Вега.

Между тем, записка соврала насчет того, что Шеннон убит, и это настораживало.

Призрак выбрался из пола и пошел искать лечебницу, но пустота в груди почти сразу же вернулась.

На этот раз она принесла с собой страх — такой сильный, что от него мутило.

Упорно гоня от себя горькие мысли, в глубине души призрак понимал, что поместить его в библиотеку и подкинуть фальшивую записку об убитом авторе вполне мог и демон Тайфон.

Глава двенадцатая

Змей нес Сайруса и Франческу над Багряными горами. Целительница разглядывала громадные секвойи, покрывающие склоны. Под плотную вечнозеленую сень почти не проникал солнечный свет, и подлесок тонул во мраке.

Тут и там попадались высохшие деревья с побуревшими кронами. О непонятной гибели растений по всему континенту Франческа уже где-то читала. Дральские друиды нарекли этот загадочный мор «тихим увяданием» и называли его предвестником Войны разобщения, когда из-за океана явятся демоны, чтобы уничтожить человеческий язык.

Франческа уже хотела спросить у Сайруса, что он думает насчет тихого увядания, но тот вдруг перестал заклинать стропы и посмотрел на нее.

— Я тут подумал. В саду ветров сейчас, наверное, около сотни иерофантов. Маршал может отправить их всех в Авил, если город в опасности. — Он помолчал. — Франческа, хватит загадок. Что произошло в святилище? Рассказывай без утайки, иначе как я пойму, что говорить маршалу?

Франческа покачала головой.

— Дейдре велела не доверять другим иерофантам.

— Но можно ли доверять Дейдре?

— Неизвестно. Поэтому давай не будем расширять круг тех, в ком мы не уверены.

— Ты скрываешь от меня что-то важное.

— И не одно, — вздохнула Франческа. — Объясню, когда приземлимся. А пока скажи, этот твой корабль уже достаточно близко? Теперь ты наконец сознаешься, почему он тебя так тревожит?

Сайрус оглянулся на север. Белая искра за это время превратилась в длинную стрелу.

— Да уж, — констатировал он. — Плохи дела.

— Тогда выкладывай побыстрее.

— По-моему, это «Королевская пика». Ручаться не возьмусь, пока не подберемся ближе. Я ходил на ней старшим помощником полтора года.

— И что в ней страшного?

— Это «кречет».