Чароплет

Дождь и ветер за это время поутихли, и перелет через Багряные горы получился недолгим. Но когда впереди протянулась зеленая седловина, где разевали широченные пасти бесчисленные ветроуловители, садовая башня показалась Сайрусу какой-то странной. На взлетной площадке толпились пилоты, а в небо уходила цепочка выстроившихся друг над другом змеев. Подойдя поближе, Сайрус разглядел на каждом из них флажный сигнал «Победа!».

Изем за его спиной рассмеялся.

— Первый раз такое вижу… — в недоумении пробормотал Сайрус.

Зависшую перед швартовкой «Пику» взлетная площадка встретила дружным ликующим ревом.

— Чествуют героев, — пояснил Изем. — «Королевскую пику», ее экипаж и, в первую очередь, ее бравого пилота.

Сайрус понял, что последние слова относятся к нему, и у него запылали щеки.

— Сайрус! — крикнул Изем. — Надеюсь, тебе не особенно дорога должность небесного дозорного? Сдается мне, ты теперь обречен на капитанство.

Войдя вслед за служителем в кабинет, Никодимус увидел Вивиан в тяжелой чарословской мантии и длинных черных перчатках. Чуть поодаль стоял Лотанну. Оба с непроницаемыми лицами.

За спиной Никодимуса выстроились трое — Дегарн, предводитель уцелевших кузнецов и старейшина друидов.

— Сестрица. Магистр Лотанну, — по очереди поклонился хозяевам кабинета Никодимус.

— Никодимус, — удостоила его кивком Вивиан, выдержав долгую паузу.

— Как мне тебя называть?

— Я вижу, слухами земля полнится. В широких кругах я известна под вымышленным именем, так что, полагаю, и тебе лучше звать меня Вивиан.

Никодимус отметил про себя, что она моложе его на несколько лет.

— Надеюсь, в беседе с канонисткой Кейлой я выразился достаточно ясно.

— Безусловно.

— Но я бы хотел кое-что добавить для тебя лично.

Вивиан смотрела выжидающе.

— Я не вижу причин для вражды, — начал Никодимус.

— Ты помог сепаратистам, — проронила она холодно. — Теперь люди не смогут выступить единым фронтом против демонов.

— Под твоей властью они тоже не объединятся, но это не отменяет сотрудничества.

Вивиан сцепила затянутые в перчатки руки.

— Мне казалось, ты зарекся участвовать в политике.

— Да. — Никодимус помолчал. — Но если ты сочтешь возможным договориться, я буду рад.

— Ты великодушен.

Никодимус собрался идти, но остановился.

— Перчатками не отгородиться.

— Ты о чем?

— О твоем недуге. Перчатки не дадут заражать окружающих язвами, но тебе все равно никуда не деться от близости ко всему живому. Она будет тебя преследовать.

Лицо Вивиан окаменело.

— Спасибо за предупреждение.

Никодимус смерил ее взглядом. Не свалял ли он дурака, что пришел?

— Через час меня не будет в городе. Возможно, мы не встретимся до самого Разобщения. А может, и тогда не встретимся.

— Может.

Поклонившись, он снова повернулся к выходу — и снова остановился.

— Вивиан, ты знала нашу мать?

— Она умерла, когда мне было семнадцать.

Никодимус почувствовал комок в горле. Оказывается, у него все это время теплилась надежда.

— Какая она была?

Вивиан плотно сжала губы.

— Истово верующая. — С минуту она рассматривала Никодимуса. — Часто думала о тебе. Плакала, когда приходили вести об очередном убитом имперце — воспитаннике демонов. Одна часть ее желала тебе смерти, чтобы ты не вырос приверженцем Лоса. Другая часть надеялась, что убили не тебя и ты доживешь до зрелых лет.

Никодимус кивнул.

— Вы с ней похожи внешне?

Сощуренные глаза Вивиан посмотрели чуть менее напряженно.

— Она была гораздо красивее.

Никодимус помолчал, изучая ее лицо. А потом, повинуясь какому-то безотчетному порыву, взмахнул рукой, перекидывая Вивиан что-то небольшое. Лотанну с воплем метнул заряд магнуса, и в воздухе, словно влипнув в серебристую паутину, повис арахестский изумруд.

Вивиан с Лотанну, переглянувшись, уставились на Никодимуса.

— Что это значит? — сдвинув брови, спросила Вивиан.

— Мне никогда не стать Альционом. Всю жизнь я силюсь заполнить внутреннюю пустоту. Но эта пустота… Я выстроил себя вокруг нее, и заполнить ее теперь будет все равно что заложить камнями нутро храма.

— Но почему ты отдаешь его мне?

Он выдержал пристальный взгляд зеленых глаз.

— Тебя растили Альционом. Ты веришь в порядок, в империю. Может быть, тебе удастся воспользоваться им во благо. Отразить демонов, например. Мне это не по силам и, честно говоря, я только рад буду переложить бремя на твои плечи. Изумруд мешает нашим с Франческой устремлениям, и поскольку магистра Шеннона я от язв излечил, иной надобности в этом камне у меня нет.

Вивиан, шагнув вперед, протянула руку к изумруду, но вдруг замерла.

— Я не хочу оказаться перед тобой в долгу.

— Тогда признай, что не все, в отличие от тебя, обязаны почитать порядок, — выдержав ее взгляд, проговорил Никодимус.

— Признаю. И обещаю действовать на благо человечества.

— В таком случае бери изумруд и поступай как подскажет совесть.

Сняв перчатку, Вивиан выхватила изумруд из воздуха. Миг спустя она сотворила сложнейший витиеватый абзац на нуминусе и издала протяжный вздох облегчения. Лотанну подался к ней, но остановился как вкопанный.

— Не волнуйтесь, магистр, она больше не сеет гибель.

Лотанну взял Вивиан за руку, и оба повернулись к Никодимусу.