Чародейский рок. Чародей и сын

Из леса они выехали на рассвете. Тут Магнус вспомнил, что ему по идее следовало бы обидеться.

   — Ты шел за мной по пятам, да?

Род был готов ответить, но осекся и не стал отрицать очевидного. Он старался никогда не лгать своим детям, хотя бывали случаи, когда ему казалось, что было бы лучше соврать. Сейчас случай был не такой.

   — Да, сынок, — ответил Род.

   — Зачем? Ты боялся, что на моем пути встретится кто- то, кого я не сумею одолеть? Ты меня ребенком считаешь?

   — Нет, — ответил Род и порадовался тому, что Магнус задал сразу два вопроса. Ответив на тот, который показался ему удобнее, он добавил: — Я отдаю себе отчет в том, что ты — взрослый мужчина.

   — И как же тогда ты вдруг оказался поблизости в то время, когда я попал в беду?

   — Просто–напросто крестьяне попросили меня покончить с колдуньей. — Род указал в сторону деревни. — Не веришь — сам у них спроси.

Но спрашивать не пришлось. Крестьяне выходили на поля. Они только увидели Рода — и остолбенели. А потом побросали мотыги и побежали навстречу с радостными криками:

   — Да это тот рыцарь вернулся!

   — Живой! Победил, стало быть!

   — Благодарение Богу, вы живы, сэр рыцарь!

   — Да, только Бога я и благодарю, — улыбнулся Род. — Уж вы мне поверьте.

   — Так вы что же, удрали от ведьмы?

   — Или не отыскали ее?

   — Я ее отыскал, — негромко ответил Род. — Еще как я ее отыскал — правда, сынок?

Магнус поджал губы и скованно кивнул.

Крестьяне насторожились. Пару минут они простояли молча, поглядывая то на отца, то на сына, и в конце концов, похоже, пришли к выводу, что сходство имеет место.

   — А сынок ваш?

   — Без него мне бы ее не одолеть, — заверил крестьян Род.

   — Значит, вы таки изничтожили ее!

   — Колдунья мертва?

   — Маленький Народец забрал ее, — ответил Род.

   — И похоже, не очень–то она им понравилась, — добавил Магнус. — Если она и не мертва, то, наверное, жалеет об этом.

Крестьяне испуганно загомонили, принялись креститься. Трудно было сказать, что напугало их больше — упоминание о колдунье или о фэйри, но уж точно, такого «коктейля» могло быть вполне достаточно для обращения к святым за помощью.

Из домов выбежали женщины, за ними — детишки. Мужчинам пришлось пересказать им новость, а потом матери долго успокаивали расшумевшихся ребятишек. Магнус воспользовался всеобщей сумятицей, склонился к Роду и прошептал:

   — Ты молодец, пап. И врать не пришлось.

   — Не пришлось, но зато я ухитрился произвести еще то ложное впечатление. Ну ладно, бывает, чего там… Спасибо, выручил, сынок.

Магнус собрался было ответить, но вспомнил о том, что и сам уклонился от прямого ответа, и покраснел.

Один из пожилых крестьян обернулся к Роду.

   — Мы можем только поблагодарить вас от всего сердца, сэр рыцарь. Уж так давно и долго мучила нас эта треклятая ведьма, что и не сказать.

   — Как же так? — вдруг встрепенулся Магнус. — Разве нет у вас господина, чтобы он защитил вас?

   — От такой колдуньи? — Крестьянин мрачно насупился и покачал головой. — Даже он боялся этой злобной мерзавки, молодой сэр, да и его отец тоже опасался ее. Он в наших краях только раз в год появлялся, чтобы мы, дескать, не забывали, что имеется у нас господин. Да еще раз в месяц бейлиф сюда наезжает с охраной — подати собирает. Вот и все, что мы от господ видим, потому колдунья тоже нас данью обложила. Требовала себе полотно, пшеницу, мясо и еще много разного.

   — Вот–вот, — кивнул другой крестьянин. — И денежки — когда они у нас водились.

Магнус нахмурился.

   — А если вы не платили?

   — Тогда она делала так, что у нас коровы доиться переставали, а то и засуху на поля насылала…

   — Или же наоборот, насылала проливные дожди, — подхватил другой крестьянин. — Да что там — дожди… Наводнения наколдовывала.

«Или заставляла крестьян поверить, что все это — ее рук дело», — мрачно подумал Род.

   — Понятно. Стало быть, вы боялись этого и платили дань исправно.

   — Да не только этого боялись! — вскричала какая–то женщина. — Она такое подстраивала, что от мужчин наших в постели никакого толку не было, а женщины становились бесплодными.

Некоторые мужчины покраснели от смущения и одарили женщину мстительными взглядами, но она смотрела на Рода, обуреваемая праведным гневом, и взглядов мужчин не заметила. Род понимающе кивнул. Он был готов поверить, что на такие пакости колдунья уж точно была способна.

   — Самые страшные из ее деяний вы небось видали, — мрачно пробурчал пожилой крестьянин. — А уж это самое она творила, платили мы ей дань или нет.

Женщина кивнула.

   — Наши сыновья.

   — То и дело, — добавил другой крестьянин, — она заманивала к себе парней и забавлялась с ними, как с игрушками. И когда кто–то из наших ребят не возвращался домой до темноты, мы уж точно знали — он совсем не вернется, хоть плачь, хоть рыдай.

Магнус сдвинул брови.

   — Она никого не отпускала?

   — Пара–тройка вернулись. Элбер, слышь–ка!

Крестьянка ткнула локтем в бок пожилого мужчину. Он

стоял посреди толпы с отсутствующим видом. Мужчина вздрогнул, повернул голову к женщине.

   — А? — рассеянно спросил он.