Чародейка

— Не дрейфь. Поможет тебе Иржи. Слухай внимательно сюды. Есть корабль. Уходит через три дня на четвертый. Может взять двух пассажиров. Идет аж в Калгию. Есть мандат РевСовета на плавание. Досматривать его, конечно, будут. Но капитан предоставит надежное укрытие. Ведь его попросил старый Иржи. Но стоить это будет пятьдесят серебряных монет.

— Но у меня только сорок восемь, — заплакала девушка.

— Ладно тебе, ладно, — Иржи погладил ее по голове. — Сказал — помогу, значит — помогу. Эх! Понравилась ты мне, девка.

Серебряные монеты перекочевали от девушки к нищему.

— Помоги-ка дедушке, — прокряхтел Иржи, вставая. — Пойдем, корабль покажу, с капитаном познакомлю.

***

Сокамерник барда умер. Когда Саймон проснулся, тело бедолаги уже остыло. Поэт неловко поднялся и подошел к нему, с трудом переставляя замерзшие ноги.

— Прощай, неизвестный брат по несчастью.

У мертвеца на пальце тускло блеснуло тонкое золотое колечко, неизвестно каким образом сохранившееся у владельца. Бард отошел в сторону.

Неизвестное время спустя в двери загремели ключи. Вошли те же тюремщики.

— Новенький, вставай! На допрос.

— Тут это. Умер.

— Хорош болтать! Выходи давай!

Один из тюремщиков схватил барда за плечо и потащил из камеры. Обернувшись, Саймон увидел, как второй надзиратель склонился над мертвецом и пытается снять у него с пальца кольцо. Тут же бард получил болезненный тычок под ребра, и дальше уже смотрел под ноги.

Его вели по каким-то темным низким коридорам. Потом впереди оказалась железная дверь. Охранник при ней перекинулся несколькими репликами с конвоиром и отпер замки. Сразу за дверью начиналась крутая лестница, закончившаяся еще одной дверью. Сопровождающий барда тюремщик закричал, призывая открыть дверь. Ему ответили ругательным вопросом. Тюремщик ругнулся в ответ, и дверь не торопясь открыли.

Дальше пришлось идти богато отделанными коридорами. Саймон догадался, что находится в городской администрации. Он спросил об этом своего конвоира. Тот грубо толкнул барда в спину, однако соизволил ответить.

— Точняк, парень, это — городская ратуша. Узнаешь? Не думал, небось, что будешь ходить тут в качестве пленника? Да? Ха-ха!

Тюремщик расхохотался и снова толкнул узника, принуждая шагать побыстрее.

Вопреки ожиданиям барда, его привели не в главный зал, а завели в небольшой кабинет. Саймон краем уха слышал при задержании, что ему предстоит суд. Оказалось, что до суда еще далеко.

За широким дубовым столом в кабинете сидела уже знакомая барду девушка, которую сопровождавшие ее люди называли Катрин. За ее спиной находилось окно, закрытое тяжелыми шторами. У входа прислонился к стене один из верзил, участвовавших в задержании Саймона. Тюремщик посадил барда на указанный стул перед столом и вышел за дверь.

Катрин направила барду в глаза яркий свет магического светильника и подвинула к себе лежащую перед ней папку из темно-красной кожи. Открыла ее. Внутри оказалась небольшая стопка исписанной бумаги. Девушка вытащила из ящика стола несколько чистых листов, положила рядом с папкой и подняла глаза на барда.

— Ну, будем рассказывать? — неожиданно мягко поинтересовалась она, крутя в руках карандаш.

— О чем? — уточнил Саймон.

— О преступлении.

— О каком?

В глазах девушки мелькнуло бешенство. Пальцы, сжимавшие карандаш, побелели. Однако Катрин смогла взять себя в руки и спросила таким же дружелюбным тоном:

— А то сам не знаешь? Сокрытие золота от Революции.

— Я не знал, что надо его сдавать революции. Я не местный и прибыл в этот город накануне и сразу хотел отправиться дальше…

Катрин молча кивнула громиле у стены. Тот, размахнувшись, заехал Саймону в ухо. От удара поэта буквально выбросило с его стула. Громила поднял барда и вновь посадил на место. Перед глазами все плыло, в ушах звенело. Катрин о чем-то спросила его. Перегнулась через стол, отвесила пощечину, слегка приведшую Саймона в чувство.

— Я повторяю свой вопрос: еще золото есть?

— Вы же обыскивали меня.

Карандаш в руках девушки сломался. Она вскочила.

— Уведите его! Завтра повторим допрос. Поработайте с ним, чтобы был посговорчивее.

***

Порт находился в некотором удалении от городских стен. К нему вела мощенная белыми плитами дорога, по обочинам которой росли пирамидальные тополя.

Лайза шла рядом с резво ковылявшим Иржи. Старый нищий болтал всю дорогу. В основном на отвлеченные темы.

Порт Рэйвенхольма, ныне Равенграда, представлял собой вместительную бухту, прикрытую от бурь выступающими далеко в море каменистыми мысами. Берега гавани были застроены множеством причалов, от которых хорошие дороги вели к основным зданиям порта: складам, администрации, охране.