Чародейка

Лайза вскрикнула и проснулась. Она лежала в одной ночной сорочке в герцогской кровати под опущенным балдахином. В комнате было пусто. Лайза встала, накинула шелковый халат, висевший на спинке кресла, и толкнула дверь в соседнюю комнату.

Бард сидел в кресле, прикрыв глаза, и тихонько напевал что-то себе под нос.

— У нас есть выпить?

— С добрым утром! Ну, аристократия, начинать день с выпив… Что случилось? Тебя аж трясет!

— Сон приснился, — сказала чародейка, прикладываясь к горлышку бутылки. — Устала, видимо, на балу и в библиотеке, а тут еще этот Белый Лес таинственный… Ну и гадость!

— Нормальное вино, зачем бутылками-то швыряться?

— Кто меня раздел?

— Служанки.

Лайза оглядела комнату. Подошла к сундуку, достала свою одежду, кинула барду его вещи.

— Одевайся.

— А что, мы уже не герцоги? — поинтересовался тот с невинным выражением лица, вскакивая с кресла, чтобы поймать одежду.

— Нам пора.

— Куда?

— В Белый Лес.

Саймон остановился и вновь сел в кресло.

— Лайза, я тут подумал, может нам стоит отправиться прямо на Западный материк? Найдем корабль с отчаянным капитаном, доплывем на материк, а там, на месте, уже и поищем этот храм. А?

— Поясни?

— Это явно безопаснее, чем переться в Лес и пытаться найти карты у магов. Там вряд ли нам обрадуются.

— Я знаю, — Лайза в двух словах пересказала барду увиденный сон. — Ты веришь пророческим снам?

— М-да, занятно. И ты все-таки хочешь туда идти? Ну да ладно! Где наша только не пропадала!

Саймон перехватил свою одежду и вышел из комнаты. Лайза также переоделась, затем вызвала герцогских слуг, приказала готовить карету, внушила им, что герцог отправляется домой, отдала необходимые распоряжения.

Через три часа босоногая девушка с белыми волосами и темноволосый парень шагали по дороге, оставив за спиной Асторию, столицу королевства Ардаст. В глаза им светил Коар.

— Обед скоро, — протянул Саймон. — А мы все идем да идем…

— Ты пытаешься тонко намекнуть о привале? — улыбнулась чародейка. — А на обед что? Трактиров поблизости что-то не видно.

— Так у меня есть! Захватил из дворца на дорожку. Представляешь, я где-то потерял свою флягу. Ну, помнишь, ту…

— С результатами твоего кулинарного творчества? Конечно помню, такое не забывается. Давно хотела спросить — что это было? Что ты добавил в еду ради достижения столь потрясающего эффекта?

Саймон недовольно поморщился.

— Да приобрел у одного… Уверял, что это приправа народов Северного материка. Делает, мол, вкус блюда незабываемым… А, хватит об этом. Давай привал устроим. Хоть забудусь едой от расстройств. Я еще ведь и гитару ардовскую профукал.

— С гитарой моя вина, — признала чародейка. — Не забрала из бочки с вином, когда тебя доставала.

— Не, это было уже не важно. После нескольких дней купания в том вине она все равно наверняка испортилась.

Путники отошли в сторону от дороги и устроились на отдых. Саймон достал из сумки продукты.

Обед уже подходил к завершению, когда на дороге показались три груженые сеном телеги. Высокие, перетянутые вервками, кучи сена занимали почти все место на телегах, оставляя лишь небольшой краешек для пары людей — возницы и помощника. Бард резво вскочил.

— Доброй вам дороги, уважаемые! Далеко ли путь держите?

Крестьянин-возница на первой телеге натянул вожжи:

— Тпру! Да вот, домой, в деревню нашу, в Холмовье, сено везем с покоса. А вы что, в попутчики напроситься хотите?

— Ну да. Так можно?

— Отчего же нет. Залезайте.

Лайза вскочила на телегу, забралась на вершину стога и легла там, глядя в небо. Саймон предпочел сесть впереди, рядом с крестьянами.

— А далеко та деревня-то?

— Да лиг полста еще.

— Ого, а что так далеко-то? Я думал, траву где-то недалеко от жилья косят.

— Хе-хе, сразу видно — не деревенский. Траву косят там, где она лучшее. Где сочнее. А где она сочнее? На заливных лугах. А лучшие заливные луга где? В дельте реки Ар. Далековато, конечно. Но трава зато там… — крестьянин причмокнул, выражая свое восхищение. — Так вот и возим. Запоздали малехо в этом году с перевозкой. Уже осень, а мы все перевозим. Там, в дельте значит, косари летом живут…

Чародейка успела задремать под треп попутчиков, ставший гораздо оживленнее после того, как бард достал из сумки небольшую бутылку, оплетенную ивовыми прутьями. Крестьяне в ответ выудили из-под соломы глиняный жбанчик. Саймон глотнул из него, закашлялся.

— Мощная штука, — еле смог выговорить певец, утирая слезы.

— Ну так! Чай, не столичный лимонад. Сами настаиваем.

— И на чем?

— Да на яде осином.

Саймон поспешно вернул емкость владельцу.

Когда стемнело, телеги остановились у небольшой речки для ночевки. Крестьяне распрягли лошадей, отвели их пастись. Развели костер, начали готовить ужин. Саймон вывалил к общему столу оставшиеся в сумке продукты, которые немедленно пошли в дело.

После ужина Лайза почти сразу отправилась спать на полюбившийся стог, а бард и крестьяне допоздна засиделись у огня. Сельчане достали флейту, под аккомпанемент которой Саймон исполнил несколько песен. На третьей песне чародейка незаметно заснула.

День 24