Чародей в ярости. Чародей-странник

— Нельзя, конечно, да только молод я тогда был и заносчив, вот и думал, что имею власть надо всеми. Я тогда только-только понял, что умею читать чужие мысли, и с радостью предавался этому занятию. Никого не пропускал. Стоило кому-то посмеяться надо мной — и я тут же объявлял во всеуслышание о его самых сокровенных тайнах, срамил его перед всеми! Те, кого я вот так задевал, само собой, злились ужасно, но стукнуть меня при всех не решались — я ведь правду говорил, если на то пошло. Так что они только ругались да глаза отводили, ну а я ликовал, радовался тому, что властен надо всеми!

Род сдвинул брови:

— И долго ли тебе это сходило с рук?

— Трижды. — Саймон скривился, покачал головой. — Только трижды. Обиженные мною позлились-позлились, а потом стали соображать. Они-то помнили, что про свои тайны или про похоть свою никому никогда ни словечка не говорили. Ну и так уж вышло — случайно, — что эти трое разговорились между собой…

— Случайно, тоже мне! Ведь ты каждого из них оскорбил принародно, вот они и стали товарищами по несчастью!

— Вот-вот, — вздохнул Саймон. — Ну и как только они уяснили, что я болтал про такое, о чем они ни разу никому не рассказывали, они почти сразу допетрили, что я — чародей и что я готов им еще немало бед наделать. Слух по всему городку пошел, само собой…

— Само собой, — согласился Род, — тем более что ты задел и священника. А кто станет сомневаться в его приговоре? Даже если он и заглядывался на жену соседа, он ведь к ней, по сути, не прикасался.

— Верно, такое можно было про кого хочешь из его прихода сказать, — кисло усмехнулся Саймон. — Ну да, он тоже заговорил про то, что одержим, дескать, злым духом, и слухи поползли по городку, и все мои соседи ополчились против меня, — с горечью проговорил он. — О, конечно, я это заслужил, и все же, когда все отвернулись от меня, чувство было такое, будто меня предали. Вскоре в меня начали тыкать пальцами и кричать: «Похититель мыслей! Колдун! Сплетник!» Да-да, мне казалось, что меня предали — ведь многие из тех, кто обвинял меня, и сами прежде пускали какие-то сплетни про меня, но я прощал их.

— Да, но у тебя было оружие, которым они не могли воспользоваться.

— Вот именно. Не могли. Кто знает — отказались бы они им воспользоваться, если бы могли… — горько усмехнулся Саймон. — Думаю, именно поэтому они подняли шум и выгнали меня из города. — Он поежился, закрыл глаза. — Ох, слава богу, что я умею только мысли читать и более никакими талантами не наделен! Я такой злой был тогда, что запросто мог бы развернуться и осыпать моих бывших соседей камнями, огненными шарами и острыми ножиками. Я был готов поднять их над землей, а потом с размаху швырнуть вниз! — Он снова зябко повел плечами и широко раскрыл глаза.

Род ощутил, как снова забурлил в его сердце гнев, и поспешно проговорил:

— Полегче. Спокойно. Это было много лет назад.

— И этот урок пошел мне на пользу. Верно. — Саймон вымученно улыбнулся. — Я понял, как надо себя вести, покаялся и искупил свой грех. Покинув родной городок, я пошел куда глаза глядят — брел, ослепленный обидой и злостью, не разбирая дороги. Сорок лиг прошел, пятьдесят, сто… и, наконец, изможденный, добрел до какой-то пещеры, свалился там без сил и уснул. А во сне меня словно кто-то омыл целительным бальзамом, успокоил мой мятежный дух. И когда я проснулся, я почувствовал себя отдохнувшим, обновленным. Гадая, что же такое могло со мной приключиться, я попытался найти того, кто сотворил это чудо. И я нашел источник святых мыслей, из которого испил во сне, сам того не ведая. То была община монахов. По счастливому совпадению, та пещера, в которой я заночевал, располагалась всего-то в сотне ярдов от их обители. — Саймон задумчиво уставился вдаль. — Моя душа нуждалась в утешении и привела меня к ним.

— Может быть, и так, — согласился Род. — Но я думал, что в этой стране есть только один монастырь — аббатство Святого Видикона, но он далеко на юге.

— Нет, есть и другой монастырь, здесь, в княжестве Романова. Правда, он невелик.

Род кивнул и задумался. Он знал, что главный грамерайский монастырь — это конклав эсперов, которые многое знали о вселенной, о современной технике и непрерывно экспериментировали со своими псионными талантами в попытках найти новые области для их применения. Быть может, этот северный монастырь был такого же типа? Вероятно, нет — если монахи не заметили смятенный дух Саймона в непосредственной близости от обители.

Но с другой стороны, они, быть может, были…

— Так ты говоришь, что душа твоя исцелилась оттого лишь, что ты находился неподалеку от этих монахов?

Саймон кивнул: