Чародей. Том 2

Имаген пожал плечами и вошел внутрь. Темно. Профессор зажег светляк, озаривший помещение ярким холодным светом. Двое охранников молча встали с двух сторон, ожидая распоряжений. Третий остался у входа снаружи. Тристис обвел взглядом убранство таверны. Ничего странного или подозрительного, только несколько лавочек перевернуто. Тела убрали: комендант умудрился загнать сюда стражников, чтобы те сделали это. Однако окрестные пьянчужки побоялись повторить их подвиг и не входили – бочка с пивом почти полная, в чем сыщик убедился, ради интереса вытянув пробку.

Ведущая роль в исследованиях досталась искуснику. С сосредоточенным видом он неторопливо ходил по комнатам, выставив перед собой жезл, беззвучно шевеля губами. Тристис шел следом, не мешая. Двое охранников замыкали шествие. Небольшая процессия вошла в одну из комнат, когда наконец искусник вышел из транса и уверенно заявил:

– Здесь!

Догадаться можно было и без Искусства: немудреная мебель в помещении разбита и разбросана, а вся стена забрызгана кровью. Это странно: когда люди умирают от «черного колодца», крови нет. Имаген расстегнул свой пояс, в котором у него был спрятан видоизмененный искусный жезл. Там имелись кое-какие интересные плетения, очень полезные в деле простого сыска. Приложив пояс к пятну засохшей крови, Тристис провел анализ, но практически ничего не узнал, кроме пола и приблизительного возраста человека. Что ни говори, у чародеев в этом плане дела обстоят лучше. Они, если повезет, могли бы точно увидеть, что тут произошло и где теперь люди, находившиеся здесь.

– Что у тебя? – повернулся сыщик к Сандалосу, который в это же время был занят другим анализом.

– Трудно сказать так сразу, – ответил тот. – Тут перебывала куча народу, затоптав своими аурами следы. Но, похоже, здесь умер чародей.

– Что же, выходит, арфиец меня обманул? – нахмурился Тристис. – Но ведь проклятия и в самом деле больше нет…

– Я вот что думаю. Если второй чародей в момент, когда накладывалось проклятие, был очень близко, то его могло не задеть: посмертные проклятия всегда оставляют небольшую безопасную зону в самом центре. И этот человек мог разорвать канал, питающий проклятие.

– Интересно! Очень интересно! – пробормотал Имаген. – Получается, все равно один чародей должен погибнуть, а второй не может бесконечно долго неподвижно стоять рядом, иначе он пересечет невидимую границу и тоже умрет. Если это правда, то все не так страшно, как живописал Херц. Это не абсолютное оружие в руках оробосцев, а всего лишь небольшая по размерам и продолжительности пугалка для обывателей. Причем весьма затратная с учетом того, что один из чародеев умирает. Такой вариант нравится мне гораздо больше! – Сыщик слабо улыбнулся. – Интересно только, произошедшее здесь – случайность или же нет? По своей ли воле умерший поставил проклятие или второй как-то его заставил?

Профессор пожал плечами, убирая жезл в сумку на поясе:

– Думаю, все же случайность. Подобную технику, если это действительно техника, есть смысл применять против очень важных персон, к которым можно подобраться достаточно близко, но которые очень хорошо защищены, чтобы пытаться устранить их привычными средствами. Вряд ли здесь мог оказаться такой человек.

– Не исключено, что один важный человек здесь как раз был. Однако я, пожалуй, поддержу твою точку зрения: если все было запланировано заранее, второй чародей, чтобы прервать канал, убил бы первого более простым и бескровным способом, а не размазывал тонким слоем по стенке.

Искусник кивнул:

– Арфийцы либо абсолютно не компетентны и попросту не учли всех деталей, либо намеренно накормили нас баснями. Первое – вряд ли…

– Все врут, никому нельзя верить на слово, – с горечью в голосе отозвался Тристис. – Уж кто-кто, а я-то знаю…

Оказавшись на улице, сыщик с удивлением понял, что уже вечер. Оказывается, внутри они провели несколько часов. Во рту пересохло, бочки с пивом и вином были совсем рядом, но как-то не тянуло пить из них. Тристис похлопал себя по груди и выудил заветную фляжку, которую всегда носил с собой. Отхлебнув, он довольно крякнул и протянул ее Сандалосу. Тот с видимым удовольствием сделал то же самое. Охранники, понятное дело, обошлись.

– Странно, проклятия давно нет, а жителей не видать.

– Может, поумирали. А тем, кто выжил, откуда знать, что здесь теперь безопасно? Слухи-то ходят…

– Я бы все-таки проверил окрестные дома на предмет свидетелей.

– Обыватели без истинного зрения, – презрительно отмахнулся искусник. – Их поставь в самый центр и вели смотреть во все глаза – и то ничего не заметят. Предлагаю вернуться в гостиницу и поужинать. А завтра, если хочешь, можно отправить ребят, – кивок в сторону охранников, – послушать сплетни. Тех, кто видел, искать бесполезно. Теперь полгорода скажет, что были в этой таверне аккурат в тот момент, когда начались чудеса. И каждый будет уверять, что все видел собственными глазами, причем поведает что-то свое, на версии других совершенно не похожее.

Процессия тронулась в обратный путь. Неожиданно Тристис остановился и втянул носом воздух.