Чародеи (сборник)

Всем собравшимся были розданы золотые таблички, каждому — по четыре. На лицевых сторонах табличек были выгравированы имена претендентов, на обратных — имена самих сенаторов. Все, кроме Идэль, уже участвовали в голосованиях и хорошо знали правила, однако Ведаин, как и положено, перед началом еще раз, вкратце разъяснил эти правила и затем объявлял каждый последующий шаг. Все было предельно просто: предстояло выбрать одно из четырех предложенных имен и опустить табличку, на которой оно было начертано, в мешочек, с которым Ведаин обходил зал. Возможности проголосовать «против всех» или «воздержаться» не предполагалось, вернее сказать, эта возможность предполагалась как раз в той форме, которую избрал пчеловод Смайрен; можно было просто проигнорировать данное собрание и не придти.

Когда были собраны все голоса, Ведаин (свою собственную золотую пластинку он опустил в мешочек первым) стал доставать из мешочка его содержимое и объявлять о результатах, каждый раз спрашивая подтверждения у того, кому принадлежал голос. Выборы, конечно, не могли быть тайными — в этом случае у проигравших было бы слишком сильное искушение объявить их итог подтасовкой; но они не могли быть и совершенно открытыми, поскольку если бы голоса учитывались сразу, то немалый процент сенаторов мог бы изменить свой выбор в самый последний момент по причинам личного характера.

Таблички различались по форме: треугольные у суффектов, четырехугольные у министров, шестиугольные у преторов, овальные у лигейсан, не занимавших никаких постов, но имевших право голоса в сенате по праву крови. Сначала объявлялись решения министров, затем — суффектов и преторов, и только после них — лигейсан. Таблички секонда и приора были многогранными, во время перевыборов написанное на них объявлялось в самом конце — сейчас же, по понятным причинам, табличка приора отсутствовала, и Ведаин, первым опустивший свою пластинку в мешочек, должен был достать ее последней.

Сам порядок объявления голосов в каждой группе не имел значения; первая министерская табличка, которую вытащил Ведаин, принадлежала Гараубу, министру торговли. Вообще, секонд вытаскивал пластинки быстрыми, привычными движениями и объявлял имена не задерживаясь, но для Идэль время как будто спрессовалось: ее разум с бешенной скоростью анализировал происходящее. На поверхности сознания эта мыслительная деятельность воплощалась не в виде последовательных рассуждений — как это будет изображено ниже — а, скорее, в виде чего–то, близкого к чувственному переживанию: Идэль почти физически ощущала, как меняется баланс с каждым произносимым именем. Из восьми министров за Вомфада, не считая его самого, отдали голоса только Етен и Авермус. Двое — за Кетрава: Сераймон и Санза. Трое — за Ксейдзана: Вельдария, Гарауб, Лодиар. За Хаграйда не проголосовал никто. Шераган среди министров, без сомнения, набрал бы больше, но его не было — и все изменилось, В условиях, когда управленческий аппарат шатался, трещал но швам и грозился в любую минуту вовсе исчезнуть, на первый план выступила клановая принадлежность. Голос Лодиара, отданный за Гэал, был понятен. Куда больше Идэль насторожило то, что Гарауб и Вельдария, происходившие из Аминор, проголосовали за Ксейдзана. Аминор, так долго существовавший в виде клана, целиком поддерживавшего политику Кион, решил–таки сменить покровителя? Похоже, что да. Лицо Вомфада ничего не выражало, он умел держать удар. Голоса ниртогцев, Сераймона и Санзы, удивили Идэль еще больше. Чем их купил Кетрав? Почему они не за Хаграйда?