Чародей с гитарой. Том 2

— Приятель, я в тебя верю. — Мадж похлопал друга по плечу. — Ты не подведешь ни меня, ни их. Ты ж сам вечно твердил, что мечтаешь выступать перед публикой.

— Да, но это касалось только пения, а не магии. — Юноша с беспокойством оглядел нескольких вооруженных до зубов зрителей. — И не о такой аудитории я мечтал.

— Слушай сюда, парень. Я из кожи вон лезу, собираю деньги на целое путешествие и еще чуток, а ты тут ломаешься! Это недостойно чаропевца. Что б сказало его чародейство, ежели б узнало о столь огорчительном недостатке уверенности в своих силах?

— Лучше бы ты не обещал им чересчур много, вот и все. Обнаженный дамский экипаж! Я не намерен вызывать ничего подобного.

— Верняк, но они-то этого не знают. — Мадж подмигнул. — О, еще парочка клиентов. Я тихонько отваливаю и сую их в толпу, а ты пока начинай.

Он исчез среди выстроившихся полукругом зевак. Два тигровых кота-маргуайя разглядывали Джон-Тома широко распахнутыми глазами.

И как можно было позволить выдру подговорить себя на такое? Теперь ничего не остается, как попытаться. В случае неудачи всегда можно вернуть собранные Маджем деньги. Наконец выбрав песню, Джон-Том взял пробный аккорд; играть на одинарных струнах суара намного легче, и незачем огорчаться.

Полуприкрыв глаза и пытаясь сосредоточиться на водной глади рядом с причалом, он запел; толпа моментально притихла.

Несмотря на все усилия Джон-Тома, первая песня не вызвала ничего, кроме недовольного ворчания аудитории. Приступая к следующей попытке, он чувствовал себя вполне уверенно. Инструмент слушался каждого движения пальцев; вдобавок и голос сегодня звучал лучше обычного.

Ни одного гничия.

Прибой накатывал на берег, плавник бился о сваи причала, толпа смотрела без всякой симпатии. Не та песня, решил Джон-Том. Инструмент тоже не тот, но тут уж ничего не попишешь. Попробуем другую мелодию, и побыстрее.

Теперь дело пошло на лад — должно быть, надо было просто разогреться. Воздух над водой наполнился сиянием. Из толпы послышались ахи да охи, облепившие сваи крабы разбежались, но хотя кое-кто из зрителей клялся, что видит туманно проступающие над водой контуры, ничто не материализовалось.

— Где эта дерьмовая ладья? — не сдержался элегантно одетый кенгуру.

— Да, и где дамы? — поинтересовался высокий заяц, стоящий рядом с ним.

— Это бесплатно покажут в любой таверне, — рявкнул крупный зевака в заднем ряду.

— Я еще не разогрелся, — ответил Джон-Том, хотя этот лепет не убедил даже его самого.

— Ты говорил это после первой песни, — прошипел покрытый шрамами одноухий рысь, поигрывая чем-то коротким, острым и закругленным. — Или показывай, или давай деньги обратно.

— Магия — не наука, — взмолился Джон-Том. — Бывает, что она и не срабатывает.

— Нам гарантировали чудо!

— Отдайте мое золото! — крикнула из толпы рослая обезьяна.

— В каком смысле гарантировали? — спросил Джон-Том у рыси. — Кто может гарантировать чудо?

— Водяная крыса, дружок твой. — На изогнутом ноже сверкнул луч солнца.

— Мадж? Неужели? — Джон-Том вгляделся в пеструю толпу, состоявшую из самых разнообразных животных. Вот только выдр там не было. Ни единой. — Мадж!

Итак, тот пропал с полным мешком денег. Похоже, угроза Талей обратиться к законным властям Линчбени утратила свою силу. Заполучив в лапы немного наличности, выдр не замедлил отбыть в неизвестном направлении, бросив Джон-Тома на произвол все более угрюмой и злой толпы, которой была «гарантирована» демонстрация настоящего чуда. А этого Джон-Том не мог обещать даже Клотагорбу, не говоря уж о сборище только что лишившихся денег горожан.

— Послушайте, поймите же, я никакой магии не обещал. Могу попытаться — только это и под силу любому чаропевцу. Все обещания исходили от выдра.

— С этим мы не спорим. — Голос принадлежал приземистому длинноусому кроту, глазевшему на Джон-Тома сквозь толстые, необычайно темные стекла очков и помахивавшему при этом четырехдюймовым костяным клинком. — Но он смылся, менестрель, а ты тут.

— Я не менестрель. — Джон-Том возвышался над толпой и теперь старался воспользоваться преимуществами своего роста, чтобы произвести как можно более внушительное впечатление. — Я — чаропевец.

— Тогда докажи, — бросил крот, — но только разноцветное мельтешение не в счет.

— И докажу, черт подери! — Джон-Тома трясло — частично от ярости, частично от страха. — Я сказал, что сотворю корабль, — значит, сотворю!

Пока он спорил с толпой, в голову пришла куда более подходящая песня. Совершенно успокоившись, юноша снова обернулся к водам залива Ярр. И снова запел, и снова его пальцы заплясали по струнам — но в этот раз над водой начало формироваться нечто более существенное, нежели разноцветные огни. Вокруг не кружили любопытствующие гничии, но на этот раз песня пелась не для них — главной заботой была она сама.