Чародей с гитарой. Том 2

Но ведь это все-таки путешествие. В его возрасте поход в чужие края сам по себе увлекателен. Как ни крути, все, что увидел Банкан с тех пор, как покинул отчий дом, было новым, а потому захватывающим. Судя по возбужденному трепу за спиной, Сквилл и Ниина испытывали, в общем, то же самое. Мысль, что эта парочка рядом, внушала Банкану уверенность в себе. Нет на свете трудностей, которые они не преодолеют сообща. Нет препоны, способной их остановить.

Юным романтикам свойственны подобные переживания, поэтому вряд ли стоит осуждать Банкана за идиотские мысли.

— Вперед, Граджелут! Если Великий Правдивец — не миф, мы обязательно его разыщем и погрузим в ваш фургон, как кастрюлю или горшок. Глядишь, и выручим несколько золотых.

— Нет на свете невозможного дня тех, кто еще не познал разочарования в жизни, — задумчиво произнес торговец, не отрывая глаз от упряжки. — Скажите, мой юный друг, вам не страшно?

— Страшно? Чего мне бояться?

— Что разделите судьбу Джуха Фита. Или встретите неведомые, а может быть, и неодолимые ужасы и преграды. Или сам Великий Правдивец окажется чем-то таким...

— Это всего-навсего вещь, — храбро ответил Банкан. — Я еще ни разу не видел вещи, которую стоило бы бояться. — Он откинулся на спинку козел и заложил ногу за ногу. — Если она вздумает шутки шутить, мы ее живо успокоим с помощью чаропения.

— В самую жилу, кореш, — воинственно пролаял за его спиной Сквилл. — Пусть только попробует возникать, от нее враз пустое место останется. Подумаешь, Великий Правдивец. Нам, заклинателям огромадных молотков, теперь все нипочем!

— Чем бы он ни был на самом деле, — тихо молвил Граджелут, — я надеюсь, нам удастся дожить до встречи с ним.

* * *

В придорожных кустах несколько пар глаз проводили фургон до поворота. Их измотанные, покрытые ссадинами владельцы еще не пришли в себя после отчаянной беготни по зарослям от волшебного молота. Некоторые боязливо поглядывали на застрявшего призрака. Он по-прежнему не шевелился, но там, где в игру вступает магия, ни о каких правилах не может идти и речи.

— Да чтоб у них зенки полопались! — выругался виверр. — Ну, кто мог знать, что они чаропевцы?

— Да, этого никак нельзя было предвидеть, — согласился предводитель шайки. Глаза его сверкали под стать алмазному клыку. — Дети! Подумать только, дети сумели обратить вас в бегство!

— Меня — не сумели, — возразил другой кольцехвостый кот. — Я в жисть ни от чьих детенышей не драпал. Другое дело — от молотка...

— Волшебство даже в детских руках остается волшебством, и если ты не дурак и не самоубийца, то будешь его бояться, — задумчиво проговорил енот.

— Повезло им, только и всего. — Коати указал на висящую кувалду. — Видели, как это чудище взялось за своих создателей? Зеленые они еще, неопытные.

— А мне плевать, чем оно занималось после того, как нас едва не прикончило, — прорычал енот. — Видали, что оно с беднягой Джачау сделало? Эх, был у меня друг, а осталось только мокрое место.

— Да, — промолвил виверр. — Что касается меня, то я бы не хотел еще разок померяться ловкостью с этаким монстром. Особенно ради паршивой кибитки какого-то бродячего торговца.

Другие бандиты покивали, один лишь коати не унимался:

— Они захватили нас врасплох! Так ведь и мы не промах. В следующий раз подкрадемся, кинемся со всех сторон и скрутим их, не дожидаясь, пока сотворят что-нибудь поопаснее серого дымка. — Голос его зловеще понизился. — Трудно песенки петь, когда у тебя глотка перерезана!

— А вдруг не получится? — осведомился кольцехвостый. — Что тогда? Скажем: «Простите, отпустите, мы больше не будем», — да?

— Не, это не для меня. — Енот взвалил боевой топор на плечо и направился к дороге, но не в ту сторону, куда уехал фургон, а к Линчбени.

— Давай, Врочек, проваливай! — крикнул ему в спину коати. — Беги под защиту Воровской гостиницы, на безопасную койку.

— А что, меня это тоже устраивает.

Один из кольцехвостых затрусил вдогонку за енотом.

Их позорное дезертирство повергло шайку в смятение. Даже очковый медведь заковылял вслед за уходящими товарищами.

— Синвахх, и ты бежишь от жалких младенцев? — По пятам за дезертирами мчался презрительный смех коати. — Тоже мне, храбрые лесные братья! Испугались троих детенышей и дурацкой музыки! Трусы, слабаки! Сыновья дешевых шлюх! Нет вам доли в добыче!

— А есть ли добыча, о наш славный атаман Чамунг? — озабоченно спросил оставшийся енот.

— Да, верно, — присоединился к нему лояльный виверр. — Похоже, ленивец — самый что ни на есть обыкновенный купец.

С перекошенной от злости мордой атаман повернулся к жалким остаткам своей грозной до сего дня шайки.