Чародей с гитарой. Том 1

— Я? Я был символом, — ответил орел гордо. — Мое изображение было повсюду — в камне, в металле, в бронзе. Я был на значках вот такой величины. — И он свел кончики крыльев до крошечного расстояния. — И на каменных монолитах такого размера, что ты и представить себе не можешь. Я был везде, и все люди мне поклонялись. Однако для них я был только символом. Люди, не колеблясь, поставили одного из своих надо мной и сделали его символом даже главнее, чем я. Здесь моя власть кончилась, и я не смог проявить себя по-настоящему. А когда этому фальшивому символу пришел конец и его стерли в порошок, то из многих тысяч моих изображений уцелел только я один. Но, если там я был уничтожен, в этом мире меня ждала свобода. Здесь я возродился и могу начать все с самого начала, но уже как следует.

Тут орел указал крылом на бесчисленных хищных птиц, кружащихся в освещенном солнцем воздухе.

— Мои солдаты будут править всеми. Так должно быть — сильные должны управлять слабыми. Нам, обладающим острыми клювами и когтями, должны покориться существа, ползающие по земле. Это справедливо, так и будет.

В эту минуту Джон-Том все понял, поскольку знал историю достаточно хорошо.

— Я узнал тебя! — воскликнул он. — Все это было еще до моего рождения, но я вспомнил, символом чего ты являешься.

Джон-Том действительно видел Гирнота на металлических и каменных изображениях, как и говорил орел. Он видел его вознесенным над устрашающими военными парадами, над холодными уродливыми зданиями. Этот орел был застывшим воплощением зла.

— Значит, ты не только музыкант, но и историк, — довольно констатировал Гирнот. — Ценное приобретение для нашей стаи. Скажи-ка, ты знаешь песню «Хорст Вессель»?

— Нет. Я же сказал: все это было до моего рождения. Но, кажется, я знаю, какая музыка тебе нужна. Однако почему я должен для тебя петь? Зачем помогать тебе распространять старую заразу в этом новом мире, если она уничтожена даже у нас?

— Потому что, если ты не станешь мне помогать, я откушу тебе голову и проглочу ее, как тыкву.

— С такими аргументами не поспоришь, — согласился Джон-Том и перекинул на грудь свою дуару.

— Оказывается, ты вполне разумный человек, это хорошо. До тех пор пока ты будешь вести себя разумно, ты будешь жить. Кроме того, тебе следует гордиться тем, что ты нужен стае.

— Что конкретно ты от меня хочешь? — вздохнул молодой человек.

Гирнот указал крылом на летающих птиц.

— Их довольно трудно вдохновить на битву. Не всех мне удалось убедить, что им предстоит править остальными существами, что они принадлежат к расе господ.

— Только потому, что у них есть крылья, а у других нет, они принадлежат к расе господ?

— Конечно. Те, кто выше, должны управлять теми, кто ниже. Я хочу собрать под свои знамена всех хищных птиц этого мира.

— Но вас же мало. Среди всего разнообразия животного мира вы лишь небольшой отряд хищников.

— Других мы тоже мобилизуем, — самодовольно заявил Гирнот. — Они будут служить и умирать за нас, гордясь возложенной на них задачей, особенно когда увидят, каков на деле новый порядок.

— Да не выйдет у тебя ничего — точно так же, как не вышло у того, кто устанавливал «новый порядок» на Земле.

— Он был дурак, да еще и человек к тому же. В себе я уверен. — Острый клюв был нацелен прямо на Джон-Тома, но тот стоял твердо, поскольку отступать все равно было некуда. — А теперь поглядим, не врал ли ты насчет пения. Спой, и если сумеешь вдохновить моих соратников, то будешь жить долго.

Пришлось подавить уязвленное самолюбие и взяться за дуару. Джон-Том успокаивал себя тем, что нужно как-то оттянуть время, пока не явится Мадж и не вытащит его из переделки. А уж потом они вместе придумают, как пресечь распространение этой страшной заразы.

Певец исполнил все марши, какие только мог вспомнить. Птицы заинтересовались музыкой, некоторые даже опустились Пониже, чтобы послушать. Криками одобрения они встречали каждый военный марш. Когда же Джон-Том осип, Гирнот положил ему на плечо огромное крыло и дружески потрепал, отчего юноше стало совсем нехорошо.

— Отлично, музыкант! Брось ты свои примитивные моральные поучения, им нет места в этом мире! Я сумею отблагодарить того, кто посвятит мне свою жизнь и творчество.

Джон-Том очень хотел сказать орлу, что именно он думает о его философии тоталитаризма и о нем самом, но вовремя опомнился и, пожав плечами, промямлил:

— Может, и вправду тут что-то есть. Может, в этом мире твоя задумка сработает лучше, чем в том, где мы жили раньше.

— Так-то лучше. — Гирнот похлопал Джон-Тома по спине, чуть не сбив его с ног. — Те, другие, слишком торопились и обезумели. Но я не потерял здравого смысла и не собираюсь перенапрягать крылья. Наше наступление будет медленным, но неизбежно приведет к тому, что мы завоюем весь мир. На этот раз победа будет за нами.

Он оглядел и указал на небольшую пещеру.

— Вот хорошее место для тебя. Или ты предпочитаешь насест повыше?

Джон-Том обвел взглядом вертикальные стены шахты.

— Нет, я не сумею ни залезть туда, ни спуститься. Лучше мне держаться поближе к земле.