Чародей с гитарой. Том 1

Тогда Джон-Том решил попытать счастья иначе. Он вознамерился набраться сил через резкий переход — столь же резкий, как все те, которые совершал пертурбатор, — от дерзновенной баллады к самой сладкозвучной из всех песен, которую только знал. Браглоб не ожидал от юноши ничего подобного, а потому переход застал его врасплох. Он оторвался от стены и с немалым трудом, но выпрямился. Колдун менялся прямо на глазах. Выражение морды сделалось менее злобным, тело обмякло — должно быть, вследствие того, что расслабились напряженные мышцы; главным же было то, что взгляд Браглоба постепенно приобрел осмысленность: из него исчезли панический страх и безнадежное отчаяние. Браглоб моргнул — раз, другой — и улыбнулся Джон-Тому.

За спиной колдуна будто вспыхнула сверхновая. Вспышка была столь яркой, что Джон-Том, хотя и смотрел в другую сторону, на какое-то время ослеп. Гничии, подобные мириадам миниатюрных солнц, устремились прочь из залы. Всякий шум смолк перед басовитым вибрирующим звуком, похожим на тот, какой издает нижний регистр органа. Джон-Том заставил себя повернуться. К нему в какой-то степени вернулось зрение, и он увидел, что пертурбатор преобразился напоследок в совершенную геометрическую структуру, состоящую из множества кристаллов и настолько невообразимо прекрасную, что у юноши защемило сердце, а на глазах выступили слезы. Он поспешно отвернулся, и тут произошел второй выброс энергии, мощнее даже, чем предыдущий. Сила света бросила Джон-Тома на пол, затем подкинула вверх, перевернула и швырнула о стену. Звук органа умолк в отдалении, свет погас, и Джон-Том погрузился в темноту.

Глава 14

Спокойствие… Когда он пришел в себя, ему было покойно и очень, очень хорошо. Юноша открыл глаза и прислушался. Тишина. Однако он до сих пор слышал будто наяву ту величественную прощальную ноту, ощущал, как фотоны подхватывают его и волокут по воздуху к стене. Впрочем, когда Джон-Том медленно поднялся и ощупал себя, он выяснил, что не получил ровным счетом никаких повреждений, если не считать пары-тройки синяков. Даже одежда, как ни странно, осталась в целости и сохранности. Юноша огляделся по сторонам и различил на полу знакомую фигуру. Та испустила рыдание. Он подковылял поближе и опустился на колени.

— Талея?

Девушка лежала лицом вниз. Джон-Том перевернул ее на спину. Она вцепилась в него обеими руками с такой силой, что он от удивления заморгал, но потом узнала и ослабила хватку.

— Джон-Том?

— Ты в порядке?

— Пожалуй, — отозвалась Талея после паузы, словно мысленно проверяя свое состояние. — По-моему, я стукнулась головой о потолок; ни дать ни взять мячик. — Она села. — Да, я в порядке, разве что пелена перед глазами… Что случилось?

— Пертурбатор улетел. Думаю, он обрадовался. Уничтожив безумие Браглоба, мы сломали клетку. — Юноша посмотрел на середину помещения. — Мне кажется, он попрощался с нами. А может, ничего такого и не было. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что произошло на самом деле.

Остальные тоже мало-помалу приходили в себя и один за другим поднимались с пола. Клотагорб, который, как всегда, при первых признаках опасности спрятался в панцирь, очнулся быстрее других и теперь сосредоточенно разглядывал потолок. Мадж отряхивался, Дормас старалась вырваться из объятий Колина, который плюхнулся на нее в миг исчезновения пертурбатора. Что касается Браглоба, тот также оправился от потрясения. Джон-Том оставил Талею и осторожно приблизился к колдуну, который сгибал и разгибал лапы. Во взгляде росомахи не было и намека на безумие.

— Как ты себя чувствуешь?

— Странно, человече, весьма странно. — Колдун ухватил пальцами подол своей одежды. — Почему я одет в обноски? Подожди… Кажется, я вспоминаю. Да, да! — Он уставился на Джон-Тома. — Что-то насчет мира… Я собирался изменить мир, чтобы не ощущать себя отверженным…

— Но ты больше не отверженный, правильно? И тебе уже не хочется свести с ума весь мир, потому что ты выздоровел, так? Ты исцелился, Браглоб. Твое безумие сгинуло заодно с пертурбато-ром. Вот что значит спеть удачное заклинание.

— Ну да, выздоровел, — прошептал Мадж на ухо Колину. — Ты тока посмотри, как они ухмыляются друг дружке. Сдается мне, они оба чокнутые.

— Ты прав, — изрек Браглоб, кивнув головой. — Я запамятовал, что именно делал и почему j помню лишь, что мне было страшно. Я всегда всего боялся, потому и покинул свой дом, семью и друзей. А когда обосновался здесь, то решил справиться со страхом и для этого изменить мир. Я должен был это сделать. У меня не оставалось выбора, понимаете? Мои товарищи потешались надо мной, и тогда, чтобы избавиться от насмешек, я сбежал на край света. Вы не представляете, каково мне приходилось! Даже крошечные зверьки — крысы, мыши, белки — хихикали вслед и швыряли в меня чем попало! Я укрылся тут и принялся учиться, а потом сумел захватить пертурбатор. В некоторых книгах утверждалось, что сделать это невозможно. Но я, Браглоб, совершил невозможное. — Колдун поглядел за спину юноше. — Он улетел, верно?