Чародей с гитарой. Том 1

— Да ну? Приятель, хошь, поделюсь с тобой своим богатым опытом в тех вещах, с которыми у тебя нелады? Умеешь говорить о войне, сможешь болтать и о любви.

— Я слышал, что некоторые объединяют это. — Коала настороженно поглядел на выдра. — Меня больше интересует деликатный подход, а ты, по-моему, склонен, так сказать, к извращениям.

— Ерунда, чувак! — воскликнул Мадж, обнимая коалу за плечи. — Первое, что тебе надо знать, это как…

— Я за прошлый год, выражаясь фигурально, несколько раз побывал в аду, — говорил Джон-Том. — Но всегда, слышишь, всегда помнил о тебе.

— Я тоже не забывала тебя, Джон-Том. Между нами, был такой момент, когда я даже приняла решение. Я попыталась разыскать тебя и обнаружила, что ты ввязался в очередную глупость и отправился куда-то за Глитгергейст.

— Клотагорб серьезно заболел, — объяснил юноша. — Нужно было достать лекарство, которое имелось только в одном заморском городе. Потом выяснилось — правда, уже поздно, — что экспедицию можно было и не затевать.

— На свете много такого, что мы узнаем лишь тогда, когда оказывается слишком поздно, — прошептала Талея, выказывая неожиданную склонность к философским обобщениям. — Теперь я это понимаю.

Джон-Тому потребовалось громадное усилие воли, чтобы избежать искушения обнять девушку, которая казалась сейчас столь привлекательной, столь уязвимой и беззащитной. Однако он подавил в себе это неуместное желание — неуместное потому, что за время знакомства твердо усвоил следующее правило: Талею нельзя торопить, нельзя подгонять, ибо ее естественная реакция — отнюдь не поддаться, а оттолкнуть, ответить не поцелуем, а увесистой оплеухой. Вот почему Джон-Том, безмерно благодарный судьбе, которая вновь свела его с возлюбленной, пусть даже при обстоятельствах, какие невозможно и вообразить, исполнился решимости соблюдать всяческую осторожность.

— Все в порядке, — сказал он. — Всем нам необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Теперь его у нас предостаточно.

— Ты переменился. — Талея пристально поглядела на юношу. — Раньше тебе требовалось немедленное согласие.

— Ты права, я уже не тот, что прежде. Я стал настоящим чаропевцем. — То была если и ложь, то вполне простительная. — Побродил по свету и узнал много полезного как насчет себя, так и насчет мира, в котором живу. Меня научили тому, что любовь и дружба не терпят поспешности. — Он погладил девушку по щеке. — Я рад, что ты снова рядом, что я вновь слышу твой голос. Жаль только, что мы встретились в час испытаний, а не в более благоприятной ситуации.

— Да, — кивнула Талея, — меня преследует ощущение, что мир рехнулся окончательно. Скажи, вы с Клотагорбом не врете? Все и впрямь настолько серьезно?

— Поверь, никто не собирался нарочно пугать тебя.

— Угу. Значит, не врете. Жуть!

— Разделяю твои чувства.

— Послушай, раз тут замешана магия, Клотагорб прекрасно справится сам, а мы с тобой можем уйти.

— Боюсь, что нет. — Юноша судорожно сглотнул. От прикосновения Талей по его жилам будто разлился огонь. — Я слишком многим обязан Клотагорбу, а потому не могу покинуть старика, даже если бы мне — то есть нам — угрожала верная смерть.

— Ты сказал то, что мне хотелось услышать.

— Правда?

— Я испугалась, что ты мог утратить свое мужество, свою храбрость перед лицом опасности, ту тягу к справедливости, которая всегда сопутствовала тебе при столкновении со злом. Мне нужно было убедиться, что ты переменился не настолько. Я бы не смогла любить тебя, если бы ты вдруг сделался разумным.

— Что ж, спасибо на добром слове.

— Теперь я знаю, что мы должны освободить пертурбатор, который томится вон там. — Она указала на крепость безумного колдуна. — Я не покину тебя, даже если ты меня прогонишь. Меня использовали, понимаешь? Этот стервец дорого заплатит за свою проделку. Я из-за него чуть не погибла, тем паче — от твоей руки. Знаешь, Джон-Том, я терпеть не могу грязи, а он загнал нас в грязную ловушку. Мне нравится, когда чисто, а кое-кому не помешает как следует почиститься. — Талея прильнула к юноше, ее губы оказались совсем близко. Джон-Том подался вперед. — Если нам повезет, — прошептала девушка, — мы сами, вдвоем с тобой, нашинкуем его, как салат.

Джон-Том облизнулся, слегка отпрянул и взглянул в лицо Талее, на губах которой играла кровожадная усмешка. Сомневаться не приходилось — то была настоящая Талея во всей своей красе.

— Может быть. Давай походим?

— Давай. — Девушка поднялась, оттолкнула Джон-Тома, сделала несколько шагов. Чувствовалось, что ей тяжело, однако краткая передышка явно пошла на пользу. — Гораздо лучше. — Она отважилась подпрыгнуть. — Да, гораздо лучше.

— Я рад. — Джон-Том снова обнял девушку и, не колеблясь, поцеловал. Наконец объятия разомкнулись, и Талея ткнула пальцем вправо.

— С лошачихой я знакома, но вот того жирного коротышку вижу впервые.

— Его зовут Колин, и он вовсе не жирный, а крепок как сталь. Он гадает по рунам, предсказывает будущее — когда получается. Мы с ним похожи: он гадает примерно так же, как я играю на дуаре.