Чародей с гитарой. Том 1

— Пожалуй, ты пхав, но будь я пхоклята, если знаю, как получить с тебя долг. Говохишь, ты не хотел затащить меня в кутузку?

— Разумеется. Это произошло совершенно случайно. Я пытался усыпить тюремщика, а когда ничего не вышло, расстроился и спел первое, что на ум взбрело. И вот ты здесь.

— Значит, я — пехвое, что тебе взбхело на ум?

— Ну, не совсем. Вообще-то раньше я никого похожего на тебя не видел. Но, когда я упражняюсь в чаропении, такое случается частенько.

Она кивнула и повернула голову к зарослям, обыскиваемым выдром на предмет чего-нибудь съедобного.

— Эй, недомехок, он пхавду говохит?

— Меня зовут Мадж, длиннозубая барышня, — ответили из кустов. — Между прочим, щас я кой-что для вас делаю. Если вы

прекратите награждать меня кликухами, я возьмусь отплатить тем же.

— Как дама с утонченным вкусом, я выше всего ценю вежливость, — будничным тоном ответила Розарык.

У Маджа определенно вертелась на языке язвительная реплика, но он сдержался и подтвердил:

— Да, парень сказал правду. Он могущественный чаропевец. Самый могущественный на свете, хотя порой мы в этом чуток не уверены. У него, значица, нехорошая привычка — затевать одно, а получать совсем другое.

Джон-Том беспомощно развел руками.

— Да, это так. У меня есть кое-какие способности, но они, похоже, мне не подчиняются. И теперь они впутали в это дело тебя.

— Что ж, мой сахахный, ты все объяснил доходчиво и вежли-вр. Так говохишь, тебе надо к Глиттехгейсту?

— И дальше. Мы должны добраться до Снаркена.

— Никогда не бывала в Снахкене. Говохят, это своеобхазное местечко. Высококультухное. — Она призадумалась и в конце концов вздохнула. — Ладно. Хаз ты утвехждаешь, что не сможешь вехнуть меня домой, я, пожалуй, пойду вместе с вами. К тому же, человече, мне нхавится твое кхаснохечие.

У тигрицы замерцали глаза, и Джон-Тому отчего-то стало не по себе.

— Да, милашка, он у нас мастак вешать лапшу на уши, — сказал Мадж, появляясь из кустов с пригоршней светло-зеленых ягод. Джон-Том взял несколько штук, раскусил одну — сладко.

Подчеркнуто любезно выдр протянул ягоды тигрице.

— Фу! —  Розарык отпрянула и широко улыбнулась, обнажив впечатляющий ряд зубов. — Да что ты, мой сахахный! Неужели я смахиваю на вегетахианку?

— Нисколько, дорогуша, но раз уж мы заговорили о вежливости, то я решил держать марку.

Она благодарно кивнула и обвела лапой окружающие заросли.

— Утхом я себе добуду еды. Похоже, дичи тут в избытке.

— Уверен, мы наткнемся на что-нибудь съедобное. — Джон-Тем повернулся к выдру. — Мадж, что ты думаешь насчет погони?

Ответом ему было злорадное тявканье.

— Да они мозги свои жалкие вывихнут, пока разберутся, что к чему. Я заметил, холопов Цанкресты там было мало, а в основном — самые обыкновенные придурки из городской стражи. Если кто и сумеет организовать погоню, то только эта дырка от задницы, Ченельска. Но пока до него дойдет высочайшее распоряжение, мы успеем смазать пятки.

— А тебе не приходит в голову, что они сумеют найти нас по следам?

— Кореш, с той минуты, как мы выбрались из этой выгребной ямы с громким названием Гнилые Горшки, я только и делаю, что путаю след. Ни хрена они не найдут.

— Ну, а вдруг? Ты забываешь о Розарык. Наверняка где-нибудь остались отпечатки ее крошечных лапок.

Мадж состроил хитрую рожу.

— Конечно, шеф, ты прав. Они могут наткнуться на след милашки. Они могут прочесать лес с севера на юг, поскольку помнят, что мы держали путь к старой Вертихвостке. Они могут облазить все деревья в Колоколесье. Они могут наизнанку вывернуться от усердия, но все равно толку не будет, потому как отсюда мы дернем не на юг, а на запад. Ведь мы сейчас так далеко к северу от реки, что все равно, куда итить, лишь бы к океану.

Джон-Том выковыривал из своей памяти скудные познания в географии этого мира.

— Если пройти подальше на запад, то лес кончится, и мы уткнемся в торфяники Нижесредних болот.

— В точку, парень. Ни одному умнику не взбредет в голову искать нас в этих болотах.

— Не потому ли, что через них еще никто не проходил?

— Опять в точку. Тем надежнее.

С сомнением глядя на него, Джон-Том оперся лопатками о поваленное дерево.

— Мадж, хотел бы я знать, что у тебя на уме.

— Многоуважаемый певчий птах, я согласен выслушать обратное предложение, но, кажись, вы не вполне подготовлены для аргументированного диспута.

— Ты прав, сейчас я спорить не буду. Отложим до утра.

— До утра так до утра. Спокойной ночи, приятель.

Джон-Тома разбудил гром. Он моргнул, поглядел на серое небо, затянутое плотными облаками, и моргнул еще раз. В этом мире, как и в его собственном, облака не считались диковиной. Но только белые, а не в черную полоску.

Он хотел пошевелиться и не нашел для этого сил. На груди у него покоилась огромная мохнатая лапа, а другая, изогнувшись под его затылком, образовала нечто вроде подушки с подогревом. К сожалению, «подушка» нарушала циркуляцию крови в его пульсирующей левой руке.

Он попытался высвободиться, и тотчас громоподобное мурлыканье тигрицы сменилось прерывистым рыком. Она завозилась, но лапу не убрала.