Чародей поневоле

— Еще дети.

Фейри замер.

По телу Рода разрядом тока ударила ярость. Она, как ему показалось, не целиком принадлежала ему самому, но как бы еще исходила извне, от кого-то или чего-то. Он слышал сказки про подменышей, которых фейри оставляли в колыбельках вместо украденных ими хорошеньких человеческих детишек. В сказках утверждалось, что фейри обожают порабощать людей и рабов они предпочитали растить сами.

О каких детях вел речь Фуаден, можно было не сомневаться.

Фуаден заметил, что фейри колеблется.

— А еще младенчик, и года нет! Скоро я и его заполучу.

Род был готов вскочить и броситься на мерзавца. Этот подколодный змей говорил о Грегори!

Но на его руку легла рука Гвен, и он заставил себя сдержаться и успокоиться. Нет. Конечно нет. Фуаден не знал о существовании Грегори. Его младшего сына не было в этом мире.

— Да, это единственная вещь из мира смертных, которую мы ценим,— медленно проговорил Фейри.— И все же вступать ради этого в войну не стоит. Мы умеем красть человеческих детей так, что это обходится нам куда дешевле.

С этими словами Фейри развернулся на каблуках и зашагал прочь.

Герцог Фуаден в отчаянии провожал его взглядом.

— Вот ведь эльфийское отродье! — крикнул он наконец.— Неужто нет ничего, что сломило бы тебя?

Герцог фейри остановился, медленно повернулся. Казалось, сейчас разразится гроза — воздух как бы сгустился и наэлектризовался.

— А что нам, фейри, за дело до того, чем заняты смертные? — Голос его звучал угрожающе.— Разве что за оскорбление отомстить? Берегись, смертный герцог! Ты можешь получить войну, которой так жаждешь, но это будет поход фейри против тебя! А теперь убирайся прочь!

Герцог Фуаден стоял, дрожа, с побелевшими губами. Ему явно хотелось сказать в ответ какую-нибудь дерзость и даже ударить фейри, но он не осмелился.

— Быть может, ты сомневаешься в нашем могуществе,— проговорил фейри. Голос его вдруг зазвучал медоточиво.— Так позволь, мы покажем тебе, сколь легко мы обретаем то, что ты пытался нам продать.

Его левая рука молниеносно описала круг.

И неожиданно тело Рода обвили невидимые путы, связали по рукам и ногам. Он успел издать возмущенный вопль, но в следующее мгновение губы его склеило нечто липкое. Он, правда, мог видеть, что происходит. Гвен, детей и даже Элидора, так же как и его, обвили незримые путы. Рядом с ними радостно скакали на редкость уродливые создания, они притоптывали и повизгивали от восторга. Оборванная одежка уродцев, похоже, была изготовлена из древесной коры. Уши у них были огромные, заостренные, губы — тонкие, обвисшие, носы здоровенные, усыпанные бородавками, глаза-щелочки. В самом рослом из уродцев было не больше трех футов роста.

— Опять верзилы пожаловали! — взвизгнул один.

— И никак не учуют нас, стражей-спригганов!

— Похвально, спригганы! — прозвучал голос правителя Фейри.— Теперь тащите их сюда!

Спригганы взвыли от радости, подтащили Рода к краю кручи и столкнули вниз. Перед его глазами попеременно замелькали небо и трава. Он катился с кручи на дно оврага, а спригганы вприпрыжку скакали рядом и время от времени подталкивали его — так дети подгоняли бы катящийся обруч. Родом овладел страх за Гвен и детей, но к этому страху примешались чьи-то сочувствие и праведный гнев и соединились с гневом Рода.

Но вот он подкатился к самым ногам правителя фейри, а в следующий миг бок о бок с ним оказалась Гвен, а за ней — дети.

Фуаден в ужасе уставился на них.

— Элидор!

— Король? — Правитель фейри явно заинтересовался.— Вот это приобретение! Нам еще никогда не доводилось взращивать смертного короля!

Фуаден устремил на правителя фейри взгляд, полный страха. Потом, побледнев и дрожа с головы до ног, он опустил глаза и уставился на Рода.

— Это твои проделки! Это ты довел короля до такого унижения! Но… как тебе это удалось? Ведь… Ведь я вас запер крепко-накрепко и выставил у дверей стражу!

Род что-то промямлил, но из-за кляпа слов было не разобрать.

Правитель фейри сочувственно кивнул.

— Позвольте ему говорить.

Подскочивший к Роду спригган выхватил кляп у него изо рта.

— Уо-о-о-о-х!

Липкий комок вылетел, причинив Роду нешуточную боль. Он пошевелил губами и одарил герцога гневным взглядом.

— Вам ли не знать, милорд герцог, что засовы и стражи — не преграда для чародея, стоит ему пожелать выйти на волю. Замки ваши были отперты так, что мы к ним и не прикасались, а все ваши стражи крепко спят.

— Не может этого быть! — пронзительно взвизгнул герцог и так вытаращил глаза, что белки сверкнули в темноте.— Такое под силу только самым могущественным магам!

Род язвительно усмехнулся.