Чародей поневоле

— Верно,— медленно проговорил Туан.— Готов признаться, что в сказанном есть смысл.

— Но вы говорите не обо мне!

Аббат ударил ладонью по столу и откинулся на спинку кресла с видом победителя. Он явно был доволен тем, что вернул монархов к главной теме разговора, от которой они предпочитали уклоняться. И повод для возвращения к теме был найден поистине удачнейший.

— Да, пожалуй, что не о вас.

Род понимал, что сейчас запахнет горячим.

— О нет, не о Церкви. Покуда монархи назначают приходских священников, я лишен возможности приставить к делу человека, который бы лучше другого с оным делом справился. Разве из-за этого не усугубляется та самая двойственность, о которой мы толкуем?

— По крайней мере те пастыри, которых мы назначаем в приходы, будут получше тех, кого избирали бароны до моей коронации,— проворчала Катарина, но не то чтобы очень уж свирепо.

— За это я должен сердечно возблагодарить ваши величества,— сказал аббат и склонил голову.— Но не пора ли сделать еще один шаг по верно избранной дороге?

— Быть может,— уклончиво ответил Туан.— Однако не в интересах престола вырывать из земли самые корни власти…

— Но не в интересах ли это вашего народа? — негромко пробормотал аббат.

Туан совершенно откровенно вздрогнул.

— Однако, милорд, вы торопитесь. И все же, надеюсь, вы понимаете, что нам с королевой следует в течение некоторого времени обсудить те дела, на которые вы столь любезно обратили наше внимание.

— Разговор,— предупредила Катарина,— будет долгий и жаркий.

Туан усмехнулся.

— И все же я намерен на этом настаивать,— сказал он и, подкрепив слово делом, торжественно поднялся,— Так вы извините нас, милорд аббат? И вправду, лучше нам с королевой обговорить все, покуда мы не остыли.

— Несомненно, ваши величества.— Аббат с трудом поднялся с кресла и даже слегка поклонился королевской чете,— Следует ли мне понимать так, что вы призовете меня, как только у вас возникнет охота еще… побеседовать о моих предложениях?

— Можете не сомневаться, всенепременно призовем,— высокопарно возвестил Туан,— А пока прощайте.

— Да поможет вам Бог,— пробормотал аббат и начертал в воздухе крест. Двери распахнулись настежь, Туан и Катарина стремительно вышли, рука об руку. Они явно торопились — как подозревал Род, вовсе не потому, что так уж жаждали поскорее засесть за обсуждение важных государственных дел, а потому, что им очень хотелось поиграть в шахматы с сыном.

Но аббату ни в коем случае нельзя было позволить заподозрить что-либо в этом духе, и вдобавок Роду нужно было удовлетворить любопытство.

— Итак, милорд,— напомнил он аббату,— относительно основателя вашего ордена…

— А? — Аббат рассеянно посмотрел на Рода.— Ах да, я же сказал, когда будет время.

— Времени у меня более чем достаточно,— заверил его Род.— Жена меня сегодня не ждет к ужину.

Послышался негромкий мелодичный звон, и перед Родом возник Тоби. Он был бледен.

— Лорд Чародей, поезжайте скорее! Гвендилон послала за вами… Ваш сын, Джеффри… Он растворился в воздухе!

Род еле сумел сдержать охвативший его страх.

— Но… Он это все время делает, Тоби, тем более что только что там побывал ты. Он просто потерялся, вот и все, да?

— Послала бы она за вами, если бы он просто потерялся?

— Нет, проклятье, не послала бы! — Род быстро обернулся к аббату.— Прошу прощения, милорд, но дело поистине срочное! Жена у меня — женщина на редкость рассудительная!

— О, несомненно, поторопитесь, и не тратьте время на то, чтобы просить прощения у болтливого старика! Да благословит вас Господь, лорд Чародей!

— Благодарю вас, милорд!

Род развернулся на каблуках и опрометью метнулся к двери в сопровождении Тоби.

— Ты все-таки постарайся не возникать вот так… резко, когда поблизости священник,— посоветовал Род юному колдуну.— Они, знаешь, на этот счет люди нервные.

Глава четвертая

— Интересно, что ждет меня на этот раз? — пробормотал отец Эл, мчась по подземному туннелю в пневматической кабине вместе с десятком попутчиков с Терры. Добравшись до табло отправления, отец Эл нашел нужный рейс. Оказалось, что корабль до беты Кассиопеи отправляется в 17.23 по Гринвичу от одиннадцатого причала терминала на сороковом градусе северной широты. Взглянув на часы, отец Эл, к своему ужасу, обнаружил, что уже 17.11, а он находится на двести двадцатом градусе южной широты. Это означало, что от ближайшего отправляющегося звездолета его отделяло сто восемьдесят градусов как по вертикали, так и по горизонтали, а уж это, в свою очередь, означало, что он находился ровнехонько в противоположной точке на поверхности планетоида диаметром две с половиной мили, который собой являла космическая станция Проксима!