Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)

Большой Том хмуро посмотрел на него, сделав знак молчать. Род взглянул на стену и увидел прилепившуюся толстую белую кляксу некой субстанции. Она щекотнула ему шею, и он мог твердо сказать, что текстура ее была податливой, холодной и влажной на ощупь.

Он посмотрел на эту непристойную кляксу и снова содрогнулся.

— То лишь ведьмин мох, — прошептал ему на ухо Туан.

— Ведьмин мох? — нахмурился Род.

Туан недоверчиво уставился на него.

— Ты чародей — и не знаешь про ведьмин мох?

Род был спасен от ответа прекращением храпа за углом.

Трио коллективно затаило дыхание и распласталось у стены. Род — заботливо избегая ведьминого мха. Том искоса прожег его взглядом.

Мгновение тишины растянулось настолько, что стало скудным, как содержание речи конгрессмена.

— Стой! — крикнул голос из-за угла.

Их мускулы резко напряглись в спазме.

— Куда ты идешь в такой час? — прорычал голос часового.

Страх пополз по спине Рода.

Часовому ответил квакающий гундосый голос.

— Но я только ищу нужник.

Троица испустила долгий молчаливый вздох облегчения.

— Сэр, когда говоришь с солдатом!

— Сэр, — угрюмо повторил гундосый голос.

Часовой засмеялся, смягчившись.

— А нужник находится неподалеку от женского коридора? Нет… я думаю, что нет. Ступай на свой тюфяк, мерзавец, твоя шлюха сегодня не для тебя!

— Но я…

— Нет! — отрезал часовой. — Ты знаешь правило, парень. Сперва спрашиваешь Пересмешника. — Голос его стал почти конфиденциальным. — Тут нет ничего особенного, парень. Он вовсе не будет давать тебе бумагу, гласящую, что ты можешь этим заняться, и устанавливающую точное время и место. Он насчет этого достаточно либерален.

Гундосый голос откашлялся и сплюнул.

— Брось, — проворчал часовой, — ты только спроси его.

— Да, — фыркнул голос, — и спрашивай его снова каждую ночь, когда пожелаешь увидеться с ней! Черт, то было единственное в нашем мире, что доставалось задешево!

Голос часового снова посуровел.

— Слово Пересмешника — закон в доме сем, и моя дубина напомнит тебе об этом, если недостаточно моего слова!

Возникла пауза, затем гневное отчаянное рычание, и ноги прошлепали прочь.

Снова воцарилось молчание, через некоторое время часовой снова начал храпеть.

Род взглянул на Туана. Лицо парня было мертвенно-бледным, губы сжались так плотно, что утратили цвет.

— Я так понимаю, что ты ничего об этом не знал? — шепнул Род.

— Да, — прошептал Туан. — Отстранив меня, они не теряли времени даром. Часовой в каждом коридоре, разрешение, прежде чем двое смогут разделить постель, это похуже лордов с юга!

Том вскинул голову.

— Нет! — прорычал он. — То лишь неудобство. То, что приобретается этим, вполне стоит такой цены.

Род со своей стороны вполне согласился с Туаном. Полицейское государство, контроль за всеми гранями жизни — да, марксизм Пересмешника давал себя знать.

— Какое приобретение стоит такой цены? — фыркнул Туан, чуть повышая голос.

— Да ясное дело, — отвечал Том на минимальной громкости. — Больше пищи для всех, больше и лучше одежды, никаких бедных и голодных.

— И все благодаря планированию семьи, — пробурчал Род, бросив озабоченный взгляд на угол.

— И как сие может произойти? — спросил Туан, повышая голос еще на одно деление и игнорируя бешеные сигналы Рода. — Из письменного разрешения заниматься любовью? Я не вижу как!

Губы Тома презрительно скривились, и он тоже зарычал громче.

— Да, ты не видишь. Но Пересмешник видит!

Туан уставился на него, затем челюсти его сжались, а рука потянулась к кинжалу.

— Ты ставишь себя и своих выше вельможи, хам?

— Э, господа, — прошептал Род.

Большой Том напрягся, усмехаясь, глаза его насмешливо плясали.

— Кровь, она всегда скажется, — заявил он во весь голос.

Кинжал Туана выскочил из ножен, когда он прыгнул вперед.

Том выхватил свой короткий меч.

Род вскинул руки, уперевшись обоим в ключицы.

— Господа! Господа! Владейте собой! Я понимаю, что вы оба испытываете очень сильные чувства по этому вопросу, но мой непременный долг напомнить вам, что часовой вполне способен навлечь гнев Дома на наши головы, пока дремлет, и не слишком крепко, за углом!

— Это нестерпимо, Род Гэллоуглас!

— Да, — хохотнул Большой Том. — Правду всегда трудно снести.

Туан сделал выпад, стараясь заколоть Тома через голову Рода.

Род толкнул парня в ключицу и быстро пригнулся, когда нож по дуге прошел над его головой.

Том тихо рассмеялся.

— Вот вам вельможа! Дураку видно, что не дотянуться! Он всегда будет зарываться, даже если будет знать, что должен потерпеть неудачу.

Род искоса посмотрел на Тома.

— Ты оговариваешься, Большой Том. — Это был почти комплимент.

— Нет! — прошипел Том с горящими глазами. — Пытаться сделать невозможное — поступок дурака! Вельможи — дураки, и дороги в их утопии вымощены костями крестьян!

Туан сглотнул.

— И что еще они…

— Молчать! — Род встряхнул их обоих. — Могу я убедить вас ради общего блага на минутку закрыть глаза на ваши разногласия во взглядах?

Том выпрямился во весь свой рост и посмотрел сверху на Туана.

— Маленький человечек, — промурлыкал он.

Род выпустил Туана и повернулся к Большому Тому, схватив его за ворот обеими руками. Том усмехнулся и поднял могучий кулак.