Чародей на том свете

И уже через час, когда появился сменщик (Рамсес, хоть и хомо и бывший фараон, а мужик правильный и службу понимающий), Хентиреку и думать забыл про девицу с псом.

Глава двенадцатая ЛАДЬЯ МИЛЛИОНОВ ЛЕТ

Нельзя сказать, что пробуждение Даниила на новом месте было таким уж приятным.

Наверное, не следовало мешать вчера вино (хоть оно там финикийское или не финикийское) с пивом. Тем более что неизвестно еще, из чего его тут варят, в этом мире демонов-алкашей и клыкастых девиц.

Встряхнув головой и потерев виски, археолог решил, что нужно будет спуститься в харчевню и попросить чем-нибудь подбодриться.

Он потянулся за одеждой и… не обнаружил ее.

Первой мыслью было что-то совсем не подходящее ни к месту, ни к ситуации.

А именно: «Проклятые воры!!!»

Но тут он увидел нечто странное.

На табурете рядом с койкой лежал необычный костюм – уже хорошо знакомый парню по его египетской эпопее традиционный гофрированный передник, блестящий золотой шлем с загнутыми бараньими рогами и расписной нагрудник.

Ничего не понимая, Даня, как был голый (черт с ними, со всеми местными приличиями, да и есть ли они тут вообще), вылетел в коридор, громко требуя начальство.

– В чем дело, молодой человек? – строго осведомился египтянин-портье, явившийся на шум.

– Вот, это что такое? – только и смог выдавить из себя разъяренный постоялец, подавляя рефлекс – прикрыть чем-нибудь низ живота.

– Странно, что вас не предупредили, – пожал плечами портье. – Это облачение для путешествия в столицу, которое обязаны носить все впервые прибывшие в Амдуат.

– А… зачем? – только и нашелся Даниил.

– Таков порядок. Всякий новоприбывший до принятия подданства обязан носить именно эту одежду, – попугайски повторил египтянин. – Если хотите, такова традиция, молодой человек. Сколько себя помню, так было всегда. Я сам носил такую.

– А вещи мои где?

– Вот они, – портье указал на не замеченный Даней тючок белой материи, завязанный цветной тесьмой и опечатанный большой печатью.

Парень присмотрелся. На оттиске были изображены лежащий Анубис и девять связанных рабов – печать древнеегипетского некрополя.

– Но вскроете вы эту печать лишь после посвящения, иначе…

Служитель многозначительно пошевелил пальцами.

– Так что одевайтесь, друг мой, и поспешите. Ладья, которая доставит вас в столицу, отправится в полдень, а вам еще придется добираться до порта. Имейте в виду, у нас тут ни ав-то-буса, ни других ваших новых штучек нет, а на извозчиков тратиться не советую – обдерут. Как пальму обдерут!

Ничего не оставалось, как взять тючок с одеждой, переложить бусины-мани в мешочек на поясе передника (парню показалось, что одной или двух все же не хватает – черт, надо было пересчитать вчера) и покинуть гостиницу.

В порядке мелкой мести Даниил нарочито не попрощался с портье.

И направился на пристань.

…При дневном свете Уэрнес не казался таким уж потусторонним и странным, хотя много симпатичнее на вид не стал. Улицы были такие же неровные и замусоренные, оборванцев в толпе было не меньше, чем вчера, а ароматы зачастую не радовали обоняние.

Тем не менее гость уже отчасти освоился и смотрел на окружающее не с опаской, а скорее с любопытством.

Дворцы соседствовали с бараками и ветхими коробками стандартных домов вполне современной архитектуры. Традиционного вида харчевни – с блестящими стеклом и никелем кафетериями и сосисочными.

На глаза попадались рестораны разнообразной, земной кухни: от итальянской до эскимосской. Несколько раз встречались даже заведения, где, как сообщала реклама, подавались блюда, любимые атлантами и жителями других мифических (?) стран.

Время от времени Даня выбирал в толпе людей, чей вид, по его мнению, заслуживал доверия, и спрашивал дорогу в порт.

Ему обычно охотно отвечали (видно, рекомендацией служил его костюм новичка). Правда, разок-другой он нарвался на невежливое «Понаехали тут!», «Спроси у Апопа!» или вообще «Пшел к Осирису, сопляк!».

Иногда его окликали местные «извозчики», но, помня о предупреждении египтянина беречь наличность, Даня решительно отказывался от их услуг.

Представители этого цеха, надо сказать, были вполне под стать городу.

Первый раз к нему обратился рикша, во второй – здоровенный демонюка с притороченным на закорки креслом, потом – хозяин птички, бывшей, судя по всему, младшей сестрой тех, на которых ездили местные полисмены, и, наконец, кентавр.

«Ну, дела! А этот-то как сюда попал?!»

Венцом всего был трехглазый, поросший сиреневой шерстью водитель древнего бензинового рыдвана, непонятно как не рассыпавшегося от старости.

На дорогу археолог убил часа полтора, но в итоге таки вышел на набережную местной реки, которую, как помнил из древних источников, кажется, называют Урн.

В первый момент было ощущение, что он вышел на берег моря. Ибо противоположного берега Урна видно не было. Казалось, золотистое дневное небо Амдуата сливается вдалеке с такими же золотистыми водами, медленно катящимися мимо ошалевшего пришельца.

Но больше, чем река, удивила его «Ладья Миллионов Лет».