Чародей Киев

Вначале еле слышно и запинаясь, а потом все более громко и уверенно Сергей Иванович поведал, что в крытых возах, якобы доставивших подати Святослава, на самом деле оказались вооруженные до зубов ратники. Они зарубили управляющего, захватили амбары и открыли ворота во внутренний двор.

— Я лежал, притворившись сраженным насмерть, потому все слышал, — докладывал писец. — Сей боярин приказал, чтобы ему немедленно донесли, как только с тобою, князь, а также с князем Владимиром и княгинею будет покончено. И добавил при этом: «Убедитесь только, что бьетесь именно с людьми князя Игоря!»

Возмущенный ропот и размахивание руками сопровождали этот рассказ, но Игорю было не до того.

— Что за демон обуял тебя, братец? Даже если б и добился ты успеха, ужель ты возомнил, будто бояре северские приняли бы тебя княжить? Равно как и Всеволода, равно как и князя Киевского?

— Мне шепнули, что средь гостей твоих есть чародей могущества небывалого, настоящий богатырь, который ненавидит тебя ненавистью лютой. Он сумел бы придать мне твой облик, и вскоре под моим правлением все враги мои были бы либо перебиты, либо на мою сторону склонены.

Огромное количество глаз, в которых были ясно написаны внезапное озарение и враждебность одновременно, нацелились в сторону Ши.

— Это не он, — поднял руку Михаил Сергеевич. — Он бился с нашими врагами и разрушил злодейские чары. Он все время был у меня на виду.

Он поглядел на Ши.

— Где Рюрик Васильевич?

— Насколько мне известно, в отведенных нам покоях. По крайней мере, последний раз я видел его именно там.

— Привести его сюда! — распорядился Игорь.

— Разрешите мне самому сходить, ваше высочество? — поспешно предложил Ши, пока голос не задрожал при осознании того, что Чалмерс наделал. Бросать коллегу на произвол судьбы он не собирался. В конце концов, к подданным Игоря ни тот ни другой не относились, так что их совесть была чиста.

Игорь призадумался.

— Разоружить и связать его, — приказал он. — Не давать им обоим ни говорить, ни действовать и быстро привести их назад!

Михаил Сергеевич сорвал с Ши перевязь с саблей и бросил ее стражнику. Повинуясь взмаху руки, подошел другой стражник, который одним сыромятным ремнем связал Ши руки, а другим замотал рот. После этого оба, подталкивая, повели его прочь.

В дверях отведенных психологам покоев Михаил рявкнул: «Именем князя открыть!» — и решительно втолкнул его внутрь. К счастью, дверь не была заперта.

Чалмерс с безучастным видом сидел в углу, но вид связанного Ши его явно потряс.

— Немедленно развяжите его! — крикнул было он, но тут же узнал Михаила Сергеевича и эмблему Игоря. Плечи его опустились.

Этого оказалось достаточно, чтобы убедить Михаила Сергеевича. Схватив Чалмерса, он скрутил ему руки. Поскольку ремня под рукой не оказалось, пришлось снимать с Ши сыромятный кляп.

— Если он только пикнет, перережьте ему глотку! — приказал Михаил стражникам.

Возросшая числом партия вновь вернулась во двор, где в дополнение к тем, кого они оставили, обнаружились патриарх и еще какой-то тип — судя по всему, палач, поскольку он держал наготове огромный двуручный меч.

Чалмерса и Ши пропихнули в первые ряды пленных. Михаил Сергеевич перебросился несколькими словами с Игорем.

— Святослав Борисович, — начал Игорь, — знаком ли тебе кто-нибудь из этих людей?

— Нет, князь.

— Рюрик Васильевич, а тебе знаком этот человек?

Стражник вытащил кляп изо рта Чалмерса.

— Нет, ваше высочество! — ответил тот, словно сплюнул.

— А тебе, Егор Андреевич?

— Нет, ваше высочество.

— Кто же тогда поведал тебе, что найдется здесь некто, кто поможет тебе в твоем деле злодейском?

Святослав угрюмо молчал.

— Святослав Борисович, боярин северский! — провозгласил Игорь. — Не уплатил ты должных податей князю. В наказание за это подать с владений твоих будет отныне взиматься в тройном размере.

Стал ты причиной смерти моего управляющего и тринадцати ратников моих. Помимо виры за павших, следует уплатить тебе также за пролитую кровь каждому из пораненных. И, наконец, пытался погубить ты самого князя Северского и близких его. В расплату за деяние столь низкое владения твои будут изъяты в пользу князя — равно как и жизнь твоя, ежели сочту я угодным забрать ее. Но не буду я отнимать у тебя жизнь, Святослав Борисович. Взамен будешь ты ослеплен. Но прежде узришь ты смерть людей своих, коих подвигнул к измене. Это будет последнее, что увидишь ты в жизни!

Патриарх затянул молитву во имя всех тех, кого ждала казнь, а двое стражников принялись швырять под ноги палачу охапки соломы. Пятнадцать раз человека валили на колени на солому, и пятнадцать раз опускался меч палача. После восьмого удара палач перевернул клинок и стал рубить головы другой его стороной, ни разу не дав промаха.