Чародей и летающий город

— Быть может, мне и удалось бы переправить вас обратно на Рителт с помощью Черного Зеркала.

— Тогда в путь! — воскликнул Эвандер.

— Мы не сможем добраться до кабинета Врага живыми. Ортондская башня охраняется настолько бдительно, что в нее не прорваться при всем желании.

— Что вы имеете в виду?

— Башню охраняют бесчисленные мерзкие создания Врага. Чтобы атаковать ее, нужны тысячи и тысячи воинов, а оставшихся в живых элимов не хватит и на небольшой отряд.

У Эвандера упало сердце.

— Значит, мы обречены, — устало вздохнул юноша, чувствуя, как испаряются последние надежды. Но Сирина не желала сдаваться:

— Скажите мне, милый Магистр Шадрейхт, где находится эта Ортондская башня?

— В принципе не очень далеко: за горами, в месяце пути отсюда.

— Выходит, надо отправляться туда и наблюдать за противником. Тогда мы найдем его уязвимое место.

Шадрейхт задумался над предложением принцессы.

— В горах вам ничего не угрожает, но на открытом пространстве вокруг башни не спастись. Те места кишат гроссмедведями и многоножками — не говоря уже о монстрах чародея.

— Но ведь, — горячо возразил юноша, — на карту поставлены не только наши жизни, но и судьба Рителта, судьбы многих миров. Вы просто обязаны помочь нам в борьбе с Врагом. И если нилды нашли способ подобраться к его логову, неужели вы откажете им во встрече, даже не узнав суть их плана? Шадрейхт помрачнел, его взгляд стал ледяным.

— Эвандер прав, — поддержала юношу принцесса. Сирина твердо решила любым способом выбраться из этого страшного места.

Старец моргнул, медленно покачал головой, потом поднял руку и знаком велел им уйти.

— Шадрейхт будет размышлять. Оставьте меня. Искатель проводит вас в ваши комнаты, там вы сможете как следует отдохнуть.

Молодые гости покинули престарелого мага. Шадрейхт поднялся на башню. Оттуда ему были хорошо видны пустынные равнины древнего Ортонда.

Глава 34

Целых два дня — а дни на Ортонде казались бесконечными — Эвандер и принцесса пребывали в полном неведении. Все это время они оставались в одной и той же маленькой комнатке. Вскоре напряжение стало невыносимым. В конце концов, не говоря ни слова, они подошли друг к другу. Эвандер обнял девушку. Последовало короткое непродолжительное сопротивление, которое вскоре растаяло, как весенний снег, и страсть прорвалась наружу, словно рухнула невидимая плотина. Ни остановиться, ни сдержаться было невозможно. Но рубашку, скрывающую обезображенную кожу, юноша так и не снял.

А потом влюбленные лежали, обнявшись, и тихо счастливо смеялись:

— Теперь, по закону, мы муж и жена.

— Я рад это слышать.

— Конечно, при других обстоятельствах я бы взяла твое имя. — Сирина лукаво улыбнулась.

— Только не это, иначе я не долго прожил бы на этом свете.

— Тогда придется придумать нам новое имя. Имя моего отца не годится по тем же причинам, что и твое.

— Наша семейная жизнь начнется с чистого листа. Мы будем новыми людьми.

Принцесса внезапно притихла и задумалась.

— Что с тобой, Сирина?

— В первую очередь, нам нужно найти дорогу домой. Мы должны вернуться.

Эвандер старался не думать о безнадежности их положения, но у него плохо получалось.

Влюбленные заснули, а когда они проснулись, им принесли ту же теплую кашу, что и накануне. Весь день они просидели бок о бок, рассказывая друг другу о своем прошлом.

— Расскажи мне поподробнее о Седимо.

— Ну, как я уже говорил, моя страна не очень богата, не в пример твоему великолепному городу. Ночью на улицах горят масляные лампы, а сам город в два раза меньше Монжона. Но все же р Седимо много прекрасного. У нас красивейшая природа: Седимо — это страна невысоких холмов, деревенских полей и заповедных лесов. С холмов открывается великолепный вид. В один прекрасный день мы проедемся там вместе верхом. Думаю, тебе понравится.

— Конечно, понравится. Надеюсь, что когда-нибудь мы поедем на твою родину. Эвандер печально покачал головой:

— Боюсь, мы вряд ли когда-нибудь увидим Седимо.

Влюбленные грустно вздохнули.

— Хотела бы я снова сесть верхом на свою старую кобылу Тильду. Мы бы поехали в королевский парк. Мне всегда нравилось там кататься. И Тильде тоже нравилось.

— А сколько ей лет?

— Теперь семнадцать, но она все еще хороша в галопе и всегда слушается узды. Мы с ней очень дружили.

— Ну, а я бы не отказался от своего старого доброго Киприо. В скачках он никогда не побеждал, но был резвым конем.

— Почему же он тогда не побеждал в скачках?

— Не мог сдержать себя. Скакал галопом до тех пор, пока окончательно не выдыхался, а выдыхался он обычно еще до финиша. Мы всегда шли впереди, но только первую половину скачек.

— Но наездник же должен сдерживать лошадь.

— Никто не мог сдержать Киприо, в этом отношении он был необыкновенным конем. Как только начинался забег, он полностью выходил из-под контроля наездника и в конце концов выдыхался и отставал от всех.

— И что с ним стало?

— Мне пришлось продать его в Молутна Ганге. Дальше мы плыли морем, а оставить его мне было некому.

— Наверное, тебе пришлось нелегко.

— Да, очень нелегко. Надеюсь, его нынешний владелец хорошо к нему относится.