Чародей и дурак

Громкий стук в дверь нарушил думы Баралиса. Кропа в это время ночи обычно нет на месте — он ухаживает за животными. Баралис не успел еще дойти до двери, как стук раздался снова: кому-то, видно, очень не терпелось. Баралис распахнул дверь.

— Кто смеет беспокоить меня в этот час?

В коридоре стояла женщина с суровым лицом и фигурой, напоминающей завязанную узлами веревку.

— Та, кто может проводить вас к самой большой шлюхе во всем Брене.

— И что же это за шлюха такая?

Баралис взглянул вдоль коридора. Кто впустил эту сумасшедшую во дворец?

— Не знаете? А дочь Мейбора, по-вашему, кто?

— Ты знаешь, где Меллиандра?

Быть может, не такая уж она и сумасшедшая. В ее прищуренных глазах светится жадность, а не безумие.

— Войди-ка сюда, — поманил ее Баралис. — Не хочешь ли вина?

— Разве что капельку, горло промочить.

Баралис налил ей бокал до краев.

— С кем имею удовольствие беседовать?

— Ну, скажем, с госпожой Г., — бросила женщина, почти не разжимая губ.

— Так скажите же мне, госпожа Г., где находится эта злодейка? — Голос Баралиса обратился в мед, приманивающий муху. — А как скажете, тогда и о награде поговорим.

— Поговорим о награде сначала, с вашего позволения. В моем деле принято брать деньги вперед.

— Я вас слушаю.

— Скажем, пятьсот золотых.

— И?

Женщина улыбнулась с удовлетворением палача, отмеривающего длину веревки.

— Мы оба знаем, как важно найти госпожу Меллиандру. Если она переберется к врагу, может вспыхнуть междоусобная война. — Госпожа Г. грустно покачала головой. — В Брене немало тех, кто охотнее увидит на троне ее ребенка, нежели Кайлока хотя никто не смеет сказать это открыто.

— Так чего же вы хотите?

Перемена в голосе Баралиса не ускользнула от внимания женщины, и она припала к своему кубку, чтобы скрыть беспокойство. Баралис заметил, что у нее недостает двух передних зубов. Почерпнув немного храбрости в вине, женщина взглянула ему в глаза.

— Я хочу получить во дворце место — экономки, скажем, или ключницы… — Госпожа Г. взмахнула руками, и неприкрытая злоба исказила ее кислое личико. — Я могла бы, к примеру, присматривать за этой шлюхой.

Баралис не сумел сдержать улыбки. Да, из этой бабы выйдет превосходная тюремщица.

— Вы получите любое место, какое захотите. А теперь скажите…

— Сначала я хочу получить золото и ваше слово.

Баралис, подойдя к столу, быстро написал долговое обязательство, подписался, поставил свою печать и подал бумагу женщине. Та старательно прочла расписку.

— Мне бы все-таки задаток.

— Если ты сей же миг не скажешь мне, где находятся Мейбор и его дочь, из дворца живой не выйдешь. — Баралис подошел к женщине вплотную. — Бери, что дают, если жизнь дорога.

Женщина трясущейся рукой сунула бумагу за корсаж.

— Хорошо, хорошо. Лорд Мейбор сидит сейчас в заведении моей сестры. Пошлите последить за ним несколько человек — и он приведет их к Меллиандре.

Баралис взялся за шнур звонка.

— Где это заведение?

— На южной стороне. Я провожу туда ваших людей.

— Прекрасно.

Баралис уже потерял интерес к этой женщине — пусть ведет гвардейцев, если ей охота. Ларнские оракулы никогда не ошибаются. Скоро он получит Меллиандру.

Мейбор давно оставил свои попытки вспомнить, как кого из девушек зовут. Мокси и Франни он еще различал, остальные были просто скопищем соблазнительных полуодетых тел.

Дым, который удушил бы и угольщика, в сочетании с крепким элем, который мог бы того же угольщика доконать, погрузили Мейбора в оцепенение. Одно он знал твердо: ему пора домой, а женщина, пахнущая дохлыми крысами, его не пускает. Каждый раз загораживает ему дорогу и толкает к нему новую голую девку.

Заведение почти опустело. Несколько забулдыг храпели на полу, еще один пускал слезы в эль, а его сосед пел песню о своей жене. Даже дым, и тот как будто поредел.

Мейбор распихал девок и встал. Пол не сразу утвердился под ногами. Пахнущая крысами тут же возникла в поле зрения.

— Куда же вы, сударь? — вскричала она, хватая его за руку. — Вы ведь еще не видели, как танцует Эсми.

Мейбор шлепнул ее по руке.

— Я ухожу, женщина, как Борк свят, и ты меня не остановишь.

Он ринулся к двери, и она сама отворилась перед ним. Какая-то женщина высунулась поглядеть на него — по крайней мере так ему показалось: когда он навел на нее взгляд, она уже исчезла.

Пахнущая крысами, шедшая за ним по пятам, вдруг крикнула девушкам:

— Попрощайтесь-ка с любезным господином.

— Доброй ночи, красавчик, — отозвались те.

Мейбор, чувствуя, что кланяться сейчас не следует, только рукой помахал в ответ, и пахнущая крысами отпустила его.

Мейбор дохнул ночным воздухом и попытался припомнить дорогу домой. Неотрывно глядя себе под ноги, он дошел до конца улицы. Места были как будто знакомые — он повернул налево, потом пересек рыночную площадь. Вокруг стало тихо. Высокоградцы прекратили бомбардировку до утра, и слышен был только плеск воды в фонтане да шорох атласного камзола.

Ночь выдалась не совсем обычная, и Мейбор извлек для себя печальный урок: даже голые женщины со временем могут надоесть.