Чародей и Дурак

Он так много хотел сказать Мелли, стольким поделиться с Ней, столько объяснить! Но больше всего ему хотелось заключить ее в объятия и сказать, что любит ее. Она для него — все, и, перед тем как снова покинуть город, он непременно скажет ей эти слова.

Повернув к площади, Таул сразу почуял неладное. В доме было темно, дверь выломана, и в сенях царил полный развал.

Таул через четыре ступеньки помчался наверх. Вещи Мелли исчезли, и комната была перевернута вверх дном. Таул в смятении рыскал по ней. Где Мелли? Что с ней случилось? Как он мог накажи его Борк, оставить ее одну?

— Таул, — окликнул с порога Хват, — по-моему, они ушли отсюда.

— Почему? — набросился на него обезумевший Таул, борясь с желанием вытрясти из Хвата ответ. — Почему ты так думаешь?

— Там, внизу, кровь, но кровь есть и за кухонной дверью. Видимо, они спасались бегством.

Таул сделал над собой усилие. Он ухватился за вероятность что Мелли жива, — только так он мог сохранить рассудок. Сделав глубокий вдох, он стал думать о том, как ее отыскать.

— Куда же они могли уйти?

— Мне думается, у Кравина в городе есть и другие убежища.

— Не знаешь где?

Хват переминался с ноги на ногу. Таул, зная, что мальчуган не любит сознаваться в своем неведении, поспешно задал другой вопрос:

— Где нам в таком случае найти Кравина?

— В этот час он скорее всего во дворце, — ответил Хват, радуясь, что здесь может быть полезен, — тут ведь и война, и все такое, а Кравин из тех, что всегда норовят быть на виду.

Таул кивнул, соглашаясь.

— Ты знаешь, как пройти во дворец. Найди его и спроси, что здесь случилось. — Кравин сейчас в незавидном положении, размышлял Таул: Баралис, возможно, уже обнаружил, кому принадлежит этот дом. — А если он не захочет говорить, пригрози оповестить весь город о том, что мы пользовались этим домом с его дозволения. — С учетом нынешних настроений это сулило по меньшей мере повешение. — Понял?

Хват кивнул с деловым видом.

— Еще что-нибудь?

— Разузнай в точности, какими домами он еще владеет, и возвращайся сюда. Я буду тебя ждать.

— У меня может уйти на это несколько часов, Таул. Не так легко найти кого-то во дворце, если не знаешь, где искать.

— Тогда я пойду с тобой, — не колеблясь решил Таул.

— Ну уж нет. Ты мне только мешать будешь, — с неожиданной твердостью ответил Хват. — И потом, мне не улыбается идти через весь Брен с человеком, которого разыскивают. Ты уж не обижайся.

— Ну что ты, — пробормотал Таул, потрепав Хвата по щеке. Ему не хотелось отпускать мальчика одного, но выбора, похоже не было. Не найдя слов, чтобы выразить свою заботу и любовь, он сказал только:

— Смотри же, Хват, береги себя.

— Не учи ученого, — фыркнул Хват. — Не беспокойся, Таул, я мигом обернусь.

С этими словами он сбежал вниз по лестнице и пропал в ночи.

* * *

Колокол вдали пробил два часа пополуночи. Два долгих часа Джек не смыкал глаз. Его снедало беспокойство — за Грифта, за Мелли, за надежность винного погреба. Хлипкий деревянный засов — вот и все, что служит преградой незваным гостям. Завтра первым делом надо будет его укрепить, а затем найти лекаря для Грифта. Нельзя спокойно смотреть, как человек медленно угасает. Ему нужна помощь — и, хотя искать ее опасно, Джек с Мелли согласились, что обязаны пойти на этот риск.

Джек повернулся на своем топчане. Не так-то легко уснуть, когда между тобой и досками одно лишь тонкое одеяло. Не говоря о крысах, которых Джек ненавидел. Он невзлюбил этих жирных, но тонконогих тварей с первого же раза, как мастер Фраллит послал его в амбар. Даже теперь, восемь лет спустя, Джек остерегался опустить вниз руку или ногу, чтобы крысы не покусали пальцы.

Ночь была полна разнообразных звуков. Шмыгали и скреблись крысы, поскрипывало дерево, вдали раскатывался гром — предвестник поздней летней грозы.

Потом к этим звукам добавился еще один — он шел сверху. Джек соскочил с топчана и нашарил свой нож. Тишина. Он двинулся к люку. Было так темно, что Джек едва различал четырехугольные очертания крышки. Снова шаги — теперь над самым люком. Джеку стало страшно.

Раздался громкий треск. Засов соскочил, крышка провалились внутрь, и в погреб спрыгнул человек. Он крикнул что-то, но шум упавшего на пол засова заглушил его слова.

Джек метнулся к нему, видя только черный силуэт, и нож вошел в мякоть руки незваного гостя. Тот двинул Джека кулаком в живот, и Джек отлетел назад, врезавшись в ящики, которые днем отодвинул из-под люка. Не успел он перевести дух, как противник снова бросился на него. Джек видел блеск его зубов. Здоровой рукой он стиснул Джеку запястье — хватка него была стальная, пальцы вошли в тело до кости.

Джек, не в силах больше терпеть, выронил нож, но в тот миг подтянул колени и ударил ими пришельца в грудь. Тот отлетел назад, но не упал.