Чародей фараона

– И вот я думаю, – подытожил археолог, закончив рассказ. – Что же это за тайна, известная всем и каждому? Я имею в виду исчезновение Хемиуна, о котором запросто судачат в каждой столичной забегаловке. Любопытно было бы также выяснить, почему такая суета поднялась вокруг обычной, пусть и царской, гробницы? Что такого знал или хотел узнать главный архитектор, что кому‑то пришлось успокоить его радикальными методами? И, главное, кто за всем этим стоит? Как видишь, вопросов больше, чем ответов.

– Да‑а, – почесал нос Джедефхор. – Тут без пива не разберешься.

– И с ним тоже не разберешься! – встряла Анх, осуждающе глядя на две уже опорожненные парнями посудины. – Тоже мне нашли советчика!

– Думаешь? – с интересом глянул на нее принц, энергично стуча по спине поперхнувшегося хмельным напитком Каи.

Младший помощник писца чуть не подавился от удивления и возмущения, когда услышал, как женщина посмела высказать свое мнение в присутствии самого наследника престола.

– У меня мурашки по телу забегали, когда Джеди рассказывал о нападении на них скарабеев! – не унималась девушка. – Наверное, какой‑нибудь злой бог наслал эту напасть. Возможно, сам красноглазый Сет‑братоубийца!

Путеводитель протестующе зарычал.

– Сет здесь ни при чем, – заступился за владыку пустыни Данька. – Как, впрочем, и остальные нетеру.

Одобрительное ворчание ушастого сопроводило слова парня.

– А ты откуда знаешь?! – вскинулась красавица. – Можно подумать, что общался с кем‑нибудь из Великой Девятки!

– Он знает! – веско молвил Каи, подняв в воздух указательный палец. – На то он и святой херихеб! Не видела ты, какое чудо сотворил позавчера Джеди в саду фараона, жизнь, здоровье, сила! А то бы молчала!

– Да уж! – подхватил Джедефхор. – При дворе лишь и толков, что о твоих чудесах! Не спрашиваю, каким образом тебе все это удалось, но я сам чуть не умер со страху! Государь же третий день никого не принимает. Заперся в своих личных покоях и пускает к себе только главного дворцового лекаря. Тот мне по секрету пожаловался, что отец уничтожил все его запасы успокоительного. Ну, хему‑нечер, нельзя же так, право. Ты чуть не сделал меня сиротой! «И фараоном», – добавил про себя Горовой.

– Государь даже о своей эфиопской игрушке на время позабыл! – не без злорадства продолжил принц.

При упоминании Аиды сердце Даньки забилось быстрее.

– Вот бы кого допросить в первую очередь, – задумчиво протянула девушка.

– Кого, Аиду? – не понял царевич.

– Да нет, – затрясла головой Анх. – Его величество. Сказала и испуганно прикрыла рот рукой. Упала и с жалобным звоном разбилась тарелка, сметенная со стола неловким движением Каи. В комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только громким и частым дыханием волчка. – Ты опять права, красавица! – первым пришел в себя наследник. – Кругом права. Но, боюсь, это будет сделать нелегко. А то и вовсе невозможно.

– Но ты ведь сам сказал, как владыка был поражен искусством Джеди! – запротестовала упрямица. – Он не сможет отказать великому чародею! Тем более что и сам заинтересован в скорейшем разрешении этого дела! Разве нет?

– Так‑то так, – согласился Джедефхор, – но… Он не закончил.

– А что? – вмешался Данька. – Попытка не пытка, как говорят в одном далеком северном народе. Чем Сет не шутит, когда Ра спит.

– Ра никогда не спит! – заступился за солнечное божество Каи. – Ночью он путешествует по подземному Нилу. Это все знают.

– Да‑да! – не стал вступать в теологические споры Горовой. – У меня тут кое‑что наклюнулось. Завтра попробуем провернуть. Проведешь меня во внутренние покои фараонова дворца? – спросил он у Джедефхора.

Царевич неохотно кивнул.

– Ну как, верно я истолковал твои сигналы? – обратился к Упуату Данька, когда гости наконец‑то разошлись.

– В общем‑то правильно, – зевнул ушастый. – Хотя я пытался направить твое внимание на одну деталь, которой вы все не придали значения. По‑моему, только Анх задумалась было над этим, но тут принц влез со своим пивом. Чтоб ему пусто!

Даниил не стал уточнять, кому именно: царевичу или пиву.

– Какую деталь? – заинтересовался он.

– Вспомни рассказ дворецкого Хемиуна.

– И что? Ничего особенно интересного я там не нахожу.

– А то обстоятельство, что архитектор в последнее время зачастил в храм Ра‑Атума в Иуну?

– Что тут такого? Обычное дело. Решил человек что‑нибудь выпросить у небожителя.

– Чего ж ты не спросил, водилась ли подобная набожность за Хемиуном прежде?

– Да как‑то не обратил внимания.

– Это потому, что ты сам безбожник! – проворчал Путеводитель. – Общаешься с великим нетеру и хоть бы когда вознес ему хвалу, поклонился, предложил жертву…

– Во‑во, завел песню! – возмутился парень. – Кончай, давай лучше о деле! Так что там с этим храмом?

– Бен‑Бен! – коротко пролаял Открыватель Путей.

Данька открыл рот. Как же это он сам не вспомнил о священном камне? Ведь и из рассказа Джедефхора, и из данных, собранных многими поколениями египтологов, следовало, что внешний облик пирамид был подсказан видом этого таинственного артефакта.