Чародей безумный

— Я вижу наемников, — ответил Род. — Кого еще я должен видеть?

— Великана и троллей, — ответила монахиня. — Это они нападали на тебя прошлым вечером.

Род снова посмотрел на стоявших у ворот. Потом сказал:

— Что ж. Приятно знать, что я вернулся к реальности.

Но на самом ли деле это было для него приятным ощущением, он не сказал.

Мать Патерна Теста довольно улыбнулась.

— Ты сражался с ними, как настоящий демон, как два или три человека одновременно. Я вижу, снадобье восстановило твое зрение.

— Действительно. Но как могла простая мазь сделать так много?

— Видения производит та часть твоего мозга, которая ведает зрением, — напомнила монахиня. — Ведьмин мох придал силы этой части, увеличил ее возможности, и поэтому твой бодрствующий мозг не мог победить видения. Но теперь волшебная мазь открыла тебе глаза, а то, что поместил в нее Волшебный Народец, убедило твой мозг, что ты теперь не видишь сны. И поэтому видений, которые производит ведьмин мох, ты больше не видишь.

Род нахмурился, думая о побочных эффектах, его обеспокоило слово «увеличил».

Человек в красной мантии с раздраженным жестом повернулся к воротам и крикнул:

— Так будет кто-нибудь говорить со мной или нет? Мы знаем, что Верховный Чародей скрывается за этими стенами, что он тяжело ранен! Отдайте его мне, или мы начнем действовать по-другому!

Мать Патерна Теста с легким удивлением, взглянула на Рода.

— Вот оно оказывается что. Ты не просто чародей, а Верховный.

— Прости, что сразу не сказал, — извинился Род. — У служителей церкви часто складывается неправильное представление о таких людях, как я.

— Мы знаем, что волшебство — это дар божий и что на острове Греймари те, кого простой народ называет чародеями, не хуже любых других людей. А зачем этот человек тебя ищет?

— Чтобы убить, — ответил Магнус бесхитростно. — Мой отец стоит между ним и властью.

Род не пошевелился.

— Правду говорит парень? — задумчиво спросила монахиня.

Род кивнул.

— Этот человек входит в группу, которая стремится свергнуть короля и королеву. До сих пор их останавливали только я и моя семья.

Монахиня постояла в раздумье. Потом повернулась к окну и выкрикнула:

— Верховный Чародей попросил защиты у церкви! И он получит ее! А ты должен уважать право святилища. Если нарушишь его, твоя душа в опасности!

Стоявшие рядом с Брумом тревожно зашевелились и зашептались, но он прикрикнул на них:

— Что я слышу? Вас пугают детские сказки? Неужели вы думаете, что у вас действительно есть душа, которой может грозить опасность?

Солдаты перестали переминаться и уставились на Брума с неподвижными лицами. Мать Патерна Теста успокоилась. Брум раздраженно махнул рукой.

— Ну, тогда ладно. Приведите женщину и прихватите с собой столб!

Это приказание его люди выполнили с готовностью. Они смотались в близлежащий лес и немного погодя вернулись со столбом и вязанками дров. Столб установили в яме, которую вырыли заранее, нагромоздили вокруг дрова. Потом привели к месту предстоящей экзекуции женщину в пастельном платье с короной на голове.

Мать Патерна Теста ахнула.

— Боже мой, да это же графиня!

— Она выехала из монастырских ворот полчаса назад, — сообщила стоящая рядом монахиня и побледнела. — Графиня сказала перед отъездом, что лорд ждет ее в полдень. Мы просили ее прихватить с собой охрану, но она и слушать не захотела!

Графиня сопротивлялась, пиналась и даже кусалась, но разбойники на сопротивление пленницы ответили тем, что привязали ее к столбу. Брум повернулся лицом к монастырю и насмешливо улыбаясь, крикнул:

— Выдайте сейчас же Верховного Чародея, или ваша покровительница отправится сей момент к своим предкам!

Монахини побледнели еще больше, но графиня воскликнула:

— Нет! Не смейте заставлять милосердных кассетинок нарушать права святилища!

— Она не права. — Род повернулся к лестнице. — Пожалуй, мне следует выйти за монастырские стены.

— Сестры! — окликнула мать Патерна Теста, и две монахини преградили Роду путь.

Он сердито повернулся к матери-настоятельнице.

— Я не настолько плох, чтобы отсиживаться, когда несчастной графине грозит мучительная смерть!

— Я вас предупредил! — закричал Брум и швырнул факел на груду сухих дров. Поднялось пламя, заклубился белесый дым.

— Смотрите, смотрите! — насмехаясь, провозгласил Брум. — Предки пришли сопровождать ее!

И у них на глазах дым превратился в аморфную голову с пустыми глазницами и стонущим ртом, эта голова медленно поднялась к небу.

Монахини запричитали от ужаса, но Род воскликнул:

— Не позволяйте ему запугать вас! Мы знаем: он может проецировать видения, а дым для этого подходит не хуже ведьмина мха! Это Брум делает головы, а не предки!

— Но она сгорит! — стенали монахини.

— Нет, не сгорит, особенно, если я схожу к этим скверным парням на свидание, — прорычал Род и выпрыгнул в окно часовни.

— Папа! — закричал Магнус и устремился за ним. — Ты еще не восстановил силы! Упадешь!

Но Род выровнялся почти над самой землей и теперь без видимых усилий планировал к месту схватки. Он оглянулся через плечо.

— В чем дело?

Магнус глотнул и ответил:

— Ни в чем.