Чародей Амбермера

Пиратский главарь держал визитеров у подножия лестницы так долго, что граф Реффекс от досады и раздражения окончательно вышел из себя.

— Это возмутительно, я же говорил вам! — прошипел он, обращаясь к Брескину. — Разве так следует вести переговоры? Я — посол! Я привез важные сообщения. Мы могли бы сразу решить это дело, если бы он не вел себя настолько странно!

Если бы пиратский вожак не так громко сопел, он спустился бы по лестнице из полированного дерева совершенно бесшумно, потому что шел босиком. Он не спеша нисходил по ступенькам, облаченный в просторный халат, полы которого широко распахивались при каждом шаге. У Черного Джека было морщинистое, но удивительно моложавое лицо, из-за чего он походил на двадцатипятилетнего актера, загримированного под старика. Его длинные седые волосы выглядели так, будто их несколько дней не расчесывали.

Пират спустился к самому подножию лестницы и только тогда изволил обратить внимание на посетителей. Взгляд Фландерса скользнул по графу Реффексу и остановился на великане. Пират оглядел Брескина с головы до ног и кивнул.

— Воины с боевыми молотами, — хриплым голосом прокаркал Джек Фландерс, сверля Брескина взглядом. Глаза у разбойника были маленькие и черные, но, казалось, отражали весь свет, проникавший сквозь окна.

— Верно, капитан.

Реффекс шагнул вперед и начал было что-то говорить, но пират перебил его:

— А мечи? — Фландерс проделал несколько быстрых и на удивление изящных движений сжатой в кулак рукой, изображая приемы фехтования.

— В горах и лесах они не удобны. Иногда берутся тяжелые двуручные мечи, но в основном для игр.

— Ну да, для игр. Могу себе представить эти игры!

Брескин кивнул с серьезным видом.

— Грубые игры, — согласился он. — И тяжелые.

Реффекс указал рукой на Брескина:

— Это мой…

Джек Фландерс не удостоил графа вниманием.

— Вы принесли свои приправы? — спросил он у Брескина.

— Принес.

— Тогда окажите мне услугу, целитель. Давайте пойдем на кухню, и вы приготовите свое чудодейственное зелье. Я наслышан об этом снадобье.

И они пошли по коридору в сторону кухни. Пока Брескин подогревал вино и взбивал яйца, граф Реффекс пытался завязать с пиратом разговор. Но Джек Фландерс застыл посреди комнаты с отрешенным видом и смотрел в окно, точно жрец в священном трансе, не обращая внимания на грязь и мусор на полу, на котором он стоял босыми ногами.

— Боги, ну и мерзость! — сказал капитан спустя какое-то время после того, как выпил целую чашку приготовленного великаном зелья. Пират посмотрел мимо Реффекса, который снова попытался представить своего помощника, и обратился к Брескину: — И как это вас угораздило связаться с бароном Риффиком, а?

Реффекс поспешил вставить слово.

— Это мой помощник, капитан Брескин, — сказал он и быстро показал рукой на великана.

Капитан Фландерс медленно перевел взгляд на Реффекса.

— Он не капитан амбермерской гвардии, вашество. Ни за что не поверю в такую чушь.

— Ну, понимаете ли, это просто почетное звание, — принялся неуклюже объяснять Реффекс. — Ради соблюдения… э-э… протокола.

— Я торговец из Амбермера, — сообщил гигант. — Занимаюсь винами.

Джек Фландерс искоса взглянул на великана.

— Но вы прибыли не вместе с маркизом… — он с прищуром посмотрел на Реффекса, — Пиффиком и не на каком-либо другом корабле, насколько мне известно.

— Это правда. Я пришел в Девлин пешком. Но когда граф Реффекс рассказал мне о своем посольстве, я предложил ему помощь. Мне не безразлична судьба ваших пленников.

— Хм-м-м… — протянул пират и кисло ухмыльнулся. — А герцог называет их гостями.

Реффекс вежливым тоном проговорил:

— Ах, Брескин, конечно же, имел в виду…

— Он имел в виду моих пленников, — угрюмо перебил его пират. Заглянув в пустую чашку, он спросил у великана: — Это точно не отрава?

Джек Фландерс наотрез отказался говорить о выкупе и освобождении пленников, однако позволил с ними увидеться, поскольку гигант на этом настаивал. Брескина и Реффекса провели на верхний этаж особняка, где великан побеседовал с принцессой и ее спутниками. Пока они разговаривали, граф топтался возле Брескина и разглагольствовал о том, как важно поручать такие деликатные дела не просто благородному человеку, а аристократу, обладающему особыми достоинствами. Он не преминул в который раз напомнить, что приходится родственником герцогу — троюродным кузеном.

Прежде чем уйти, Брескин убедился, что с пленниками обращаются хорошо и ни в чем их не ущемляют, кроме свободы передвижений. Реффекс рассказал о том, что случилось с Роганом, и все долго говорили о волшебнике — к огромному удивлению и недовольству графа, который намеревался обсудить гораздо более важные вопросы. В отношении же придворного мага вельможа не преминул рассказать о бестолковом матросе, который имел наглость заявить, будто бы это он, граф Реффекс, аристократ, отвязал лодку. И столь нелепую выдумку, похоже, вздумал повторять капитан корабля, который мельком видел Рогана и Реффекса на палубе во время шторма, но просто все перепутал и не так понял: это не граф тащил волшебника к лодкам, а наоборот — Роган графа.