Чародеи

— Отправляешься в свой собственный маленький мир мечты, — объяснил Уайти. — Даже если считаешь, что остаешься в мире реальном. Погружаешься в романтику на какое-то время и уже не можешь воспринимать окружающее тебя как действительность.

— Похоже на искусственно индуцированное изменение сознания?

— Ну, это то, что пытаются имитировать наркотики, да… но знаешь, как много значит имитация… Соприкасаясь с реальностью, они вне досягаемости какое-то время, и дело стариков — следить за ходом вещей до тех пор, пока они не выйдут из этого транса.

— И каким образом вы собираетесь следить за ходом вещей, мистер Тамбурин?

— Ну, полетаем немного над Земной Сферой, попоем невинные, аполитичные песенки… и направимся на Волмар.

— Волмар? Но почему?

— Ну, чтобы снова увидеться со Строганоффом, наверное… и с этим Чолли, о котором с таким энтузиазмом рассказывал Дар. Похоже на то, что у него есть кое-какие интересные идеи. Я не пошел по более легкому пути, не присоединился к Горацио. То есть я имею в виду, что на меня возложена некая ответственность. Я должен убедиться, что эти двое устроятся и будут в безопасности, и только потом могу… Но, судя по их виду, мне придется долго ждать…

— Я думала, ты влюблен в Сэм, — сказала наконец Лона.

Дар покачал головой. — Ни капельки… по крайней мере после того, как увидел тебя. Она была хорошим спутником, когда дела были плохи… но любить? Нет, не любил.

— Да? — сухо спросила Лона — Почему же?

— Потому, — ответил Дар, — что я бы не смог любить человека, который читает мои мысли.

Лона молча сидела несколько секунд, потом сказала:

— Сэм? Настоящий, живой телепат? Она и есть та, на кого охотились?

— Корреляция очевидна, — раздался голос Векса, — если все то, что вы мне рассказывали, верно. Именно она знала наверняка, где искать документы в багаже штата Белабхера, именно она смогла открыть сложную систему замков и вывела Дара по подземелью из темницы на Фальстафе, а взять, к примеру, как она восприняла начало охоты на ведьм. Но самое удивительное — никто из вас ни о чем не догадался раньше.

— И Векс знал все это? — Лона подозрительно уставилась на Дара. — Я не думала, что вы с Вексом так тесно общаетесь.

— Он очень внимательный слушатель, — весело сказал Дар.

— Но никто не просил его выявлять телепата. — Подозрительный взгляд стал задумчивым. — А когда ты понял это?

— Сразу после того, как отец Марко утащил меня с допроса. Я понял, что все эти вспышки и шумы были предусмотрены не просто так — они действительно боялись, что я прочитаю их мысли, значит, верили в существование телепата и в то, что он среди нас. Потом я вспомнил, как подозрительная, замкнутая Сэм по уши влюбилась в Горацио Бочелло, с первого взгляда. Это было так непохоже на нее. Должно быть, она разгадала в нем что-то такое, что никому из нас не доступно… а сделать это она могла только одним способом.

— Заглянув в его мысли. — Лона поджала губы и кивнула. — Ну, просто любовь с первого взгляда, по-моему.

— Исполнительный Директор, однако, не понимает, что ты не телепат, — заметил Векс. — Он наверняка будет продолжать охотиться на тебя до конца своей жизни… и его последователи тоже. Телепат — находка для диктатора.

— Да, я думал об этом. Но мне кажется, можно найти какое-нибудь удаленное место и жить преспокойно, не боясь, что что-то мне угрожает. Конечно, предусмотреть кое-какие меры предосторожности — например, сменить фамилию…

— На какую?

— Да чего тут думать? Сейчас что-нибудь подберем. — Дар вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Возьмем мою настоящую и кое-что переставим… ну, к примеру, д’Арман вместо Дара Мадры. Ну, как? — Он повернулся к Лоне. — Ты тоже должна подумать о том же… ты тоже в их списке.

— Да, — сказала она; глаза ее засияли. — Знаю.

— Сменишь фамилию?

— Да, пожалуй, — ответила она. — д’Арман мне тоже подходит.

Чародей поневоле [пер.с англ В.А.Фёдоров] [6]

Визит к "Малой Плантагенет" [7]

Астероид залетел со стороны Козерога, покрутился вокруг солнца типа G, свернул к пятой планете. Такая траектория не слишком типична для астероидов. Он шлепнулся в гравитационную сетку планеты, поносился вокруг нее на трех разных орбитах, а затем вонзился в атмосферу славной падающей звездой. На высоте сотни футов он остановился, а затем рванулся к поверхности — но только к поверхности. Никаких фейерверков, никакого кратера — ничего, кроме примятой травы. Поверхность его была в шрамах и выбоинах, почерневшая от трения об атмосферу, но он был цел. В глубине его недр прогремели слова, которым суждено было изменить судьбу этой планеты:

— Черт бы подрал румбы твоих скородумных мозгов!