Чародей

– Слишком много для сэра Свона, сэра Гарваона и для меня, Этела. Возможно, слишком много и для Шилдстара тоже. Но только не для сэра Эйбела. Вот увидишь.

– Хорошо сказано! – воскликнул Мани.

– Только мне жаль, что здесь нет Баки. – Голос Тауга прозвучал тише. – Мне нужно сказать ей одну вещь.

Я отступил назад:

– Это хорошо, что Баки здесь нет. Возможно, ты захочешь обдумать свои слова, прежде чем произнести.

– Нет, я точно знаю, что хочу сказать. Я просто хочу сказать это. Я хочу сказать, что вы должны остаться здесь. Баки хочет, чтобы вы отправились невесть куда и сразились невесть с кем.

– В Эльфрис, – уточнил я. – С Гарсегом.

– Но вы здесь, и вы нужны нам. Если вы нас покинете, мы все погибнем.

– Вы оба ошибаетесь. – Я присел на ступеньку кресла. – Ты слишком мрачно смотришь на вещи, и эта девочка тоже.

– Этела, сэр.

Я с улыбкой кивнул:

– Этела. Я не виню никого из вас, но все равно вы ошибаетесь.

Тут впервые подала голос странная женщина:

– Я не стану убегать и прятаться.

– Верно. – Я кивнул. – До сих пор вы были здесь рабами. Почему бы вам не остаться рабами? Возможно, ангриды убьют сэра Гарваона, сэра Свона и меня – коли сумеют. Возможно, они убьют также всех наших меченосцев и лучников, или почти всех. Возможно даже, они убьют Тауга, оруженосца сэра Гарваона, лорда Тиази и лорда Била. Но зачем им убивать рабов? Рабы же трофеи, а не враги.

– И я тоже не враг, – заметил Мани, – или, по крайней мере, они не посчитают меня таковым. Вы думаете, они убьют королеву Идн?

Я помотал головой.

– Я тоже так не думаю. – Мани на мгновение задумался, склонив набок лоснящуюся голову. – Я сделаю для нее все возможное, и уверен, она сделает все возможное для меня. У нас все получится. Она захочет спасти и своего отца тоже, и вполне вероятно, нам удастся.

Я широко улыбнулся сначала коту, потом Этеле.

– Вот видишь, Тауг, мы с Гильфом единственные из здесь присутствующих, кому действительно грозит опасность, и серьезная.

Гильф зарычал, громко и басовито.

– Он говорит, что они должны опасаться его, – перевел я, – и, несомненно, он прав.

– Можно, я его поглажу? – спросила Этела.

– Если он не уберет голову.

Гильф не убрал.

– Давай перейдем к другим вещам, о которых говорили вы с Таугом. Тауг хочет известить Баки, что берет назад свое обещание уговорить меня отправиться в Эльфрис. Он считает, что я нужен здесь, дабы защитить тебя и твою маму.

– И меня, – сказал Тауг.

Я не обратил на него внимания.

– Он ошибается, поскольку у него нет причин пятнать свою честь. Я не отправлюсь ни в Эльфрис, ни в любое другое место, покуда вы во мне нуждаетесь. Даю вам слово.

Этела улыбнулась и поблагодарила меня, но ни ее мать, ни Тауг никак не показали, что слышали мои слова.

– Я хочу в Эльфрис, я…

Дубовая дверь (одна из пяти дверей разного дерева и разных размеров) открылась, в комнату вошел Тиази. Я встал:

– Прошу прощения, милорд. Дверь была не заперта, и я подумал, что мы можем подождать вас тут.

Тиази подошел к самому большому креслу.

– Вы думаете, я оставил дверь незапертой, чтобы мои посетители могли расположиться поудобнее в ожидании меня? – На его губах играла легкая улыбка.

– Я не думал ничего подобного, милорд. Просто поскольку ваша дверь оказалась незапертой, я решил, что вы не станете возражать, если я перевяжу Тауга здесь.

– Я держу дверь незапертой из хвастовства. Я всегда гордился тем, что во всем Утгарде не найдется такого смельчака, который отважился бы войти сюда без моего приглашения. Вероятно, эти две рабыни, – Тиази указал на Этелу и ее мать, – ничего не знают обо мне. А даже если и знают, они никак не могли знать, что это мой кабинет, – если только вы не сказали им. Вы сказали?

– Нет, милорд. Если бы я сказал, мне пришлось бы объяснить, почему я хочу, чтобы они присутствовали при нашем разговоре, а я просто хотел перевязать Тауга. Дело не терпело отлагательств.

– Вы уже перевязали, – указал Тиази.

– Да, милорд. Девочку зовут Этела. – Я повернулся к Таугу. – Правильно?

– Да, сэр, – подтвердила сама Этела.

– А женщина – ее мать. Думаю, я знаю ее имя, но будет лучше, если она сама представится.

Мать Этелы, казалось, меня не слышала.

– Она редко разговаривает с посторонними, только со мной, – сказала Этела. – Да и со мной не всегда.

Тиази сложил ладони домиком, составив кончики пальцев один к другому, и улыбнулся:

– Образцовая женщина.

– Чересчур образцовая, – сказал я. – Вы славитесь своим магическим даром. Король Гиллинг находился при смерти, но вы могли бы спасти его.

Взгляд Тиази помрачнел.

– Я не сумел установить личность убийцы, так и не сумел.

– Я имел в виду другое.

– Он защищен колдовскими чарами. Иного объяснения нет. Я охранял короля, но он встал с постели… – Огромные руки сжались в кулаки. – Он услышал голос той женщины и выбежал из спальни. Тьфу!

– Тауг считает, что положение у нас угрожающее. Верно, Тауг?

Тауг поднял голову:

– Думаю, да. Они ненавидят нас. Я не знаю, что плохого мы им сделали, но они нас ненавидят.