Чародей

— Это геометрическая профессия, — сказал граф-маршал и попытался объяснить мне, что такое геометрическая прогрессия, но я не понял и сомневаюсь, что кто-либо в силах понять. — Высший мир, мир Верховного Бога, бесконечен. Мир, расположенный ниже, в сто раз меньше. Но сотая доля бесконечности все равно остается бесконечностью. Следующий по счету мир…

— Скай.

— Да, Скай, в сто раз меньше предыдущего, а следовательно, в десять тысяч раз меньше Элизия. И все равно бесконечен. Можно мне присесть на камень?

— Разумеется, милорд.

— Очень любезно с вашей стороны, сэр Эйбел. Гкхм! Доброта к пленнику. По-рыцарски благородно. С вами обращались иначе.

— В первый раз со мной обращались хорошо, милорд, но не во второй. Я совершил побег — и ее величество сочли нужным наказать меня.

— Мы потерпели поражение. — Граф-маршал вытер рукой лицо. — Вернее, терпим сейчас. В остерлингах нет ничего человеческого.

— Однажды я сражался с ними на море, милорд, и они не столь разительно отличаются от нас, как вам кажется. Ангриды зачастую обнаруживают, казалось бы, вполне человеческие чувства. Король Гиллинг обнаруживал таковые в своей любви к Идн. Но они не люди. В остерлингах меньше человеческого, чем в короле Гиллинге, и все же они — существа, в подобных которым мы можем превратиться со временем.

Воздух постепенно светлел. Такого воздуха, как в Эльфрисе, нет нигде на свете. Воздух Ская чище самого чистого воздуха Митгартра, такой чистый, что остается кристально прозрачным даже у самого горизонта; но воздух Эльфриса источает сияние, словно огромный драгоценный камень, выдохнутый неким непостижимым существом. Наступил день, и мы увидели море, не похожее ни на одно другое, — синее, как сапфир, простирающееся в бесконечную даль, до безвестных островных государств. В лиге над нашими головами раскинулся Митгартр, подобный звездному небу безоблачной ночью. Прямо над нами находился Целидон, где в полях и лесах зеленели нежные весенние побеги. Вокруг нас простирался Эльфрис: залитые серебристым светом пространства, белые и зеленые, таинственные леса и мраморные скалы.

— Я запросто мог бы остаться здесь навеки, — пробормотал граф-маршал. — Отказаться от богатства, замка, лошадей — от всего. Я в любом случае все потеряю, если остерлинги одержат победу.

— Возможно, ваше желание сбудется, — сказал я, поскольку собирался оставить его там, но вскоре добавил: — Следуйте за мной, — ибо заметил расселину в основании скалы слева от нас.

Он подчинился.

— Куда мы идем?

— Обследовать расселину и спуститься ниже, коли получится. Я… вы не понимаете моей природы. Я тоже не понимаю, хотя знаю о ней гораздо больше вас. Я не могу использовать силы, которыми наделен. Я связан клятвой. Но я не могу изменить свою природу, которой никто из нас не понимает… По-вашему, чем пахнет?

Он принюхался:

— Морем и, кажется, полевыми цветами.

— А я чую запах серы и жалею, что с нами нет Гильфа.

Мы начали спускаться в расселину, я двигался проворно, он следовал за мной помедленнее. Клубы дыма порой накатывали на нас удушливыми волнами, порой рассеивались, оставляя после себя безжизненный, пыльный, обжигающий воздух, как в пустыне.

Граф-маршал схватил меня за руку:

— Это опасно. Вероятно, мы приближаемся к Муспелю.

— Мы уже там.

Я мельком увидел в темноте дракона.

Похоже, дракон услышал звук извлекаемого из ножен меча и помчался на нас, сначала молча, потом с ревом. Граф-маршал попытался обратиться в бегство, но упал и покатился по каменистому склону в темноту. Дракон бросился на меня, и я вонзил клинок ему в глаз.

Сколько времени я искал граф-маршала, не знаю. Мне показалось, минуту или две, но возможно, гораздо дольше. В какую бы сторону я ни поворачивал, я неизменно двигался вниз. Стало прохладно, потом холодно, и воздух, сгустившийся до состояния слизи, светился безжалостным белым светом, который обесцвечивал драгоценные камни на ножнах и кожу моих рук.

— Эйбел! Сэр Эйбел! — Граф-маршал ковылял так торопливо, что я понял: он пустился бы бегом, когда бы мог. — Там… великан… чудовище… — Он указал назад. — Мы… уходим! Мы должны! Оно… оно…

Я выразил желание взглянуть на него, подумав, не Орг ли там.

— Нет, не надо! Сэр Эйбел, сэр Эйбел, послушайте. Я… я… я видел его. — Он умолк, судорожно хватая ртом воздух.

— Да, вы видели, милорд. Я тоже хочу увидеть. — Его страх передался мне, и я добавил: — А потом мы уйдем.

— Я ухожу сейчас.

— И справитесь с драконами в одиночку? Если вы не хотите идти со мной, я пойду с вами и спасу вам жизнь, коли сумею.

Мы начали подниматься по склону с удивительной легкостью. Спустя какое-то время я осознал, что мы двигаемся не вверх, а вниз. Я повернул в другую сторону. Мы достигли гребня горы; теперь нам оставалось либо спускаться по склону, либо возвращаться назад. Огромные стены льда свисали с темного неба подобием занавесей; промерзлая земля под ногами была твердой, как лед, и скользкой от инея.

— Это не Муспель, — выдохнул граф-маршал.

Голос, раздавшийся впереди, позади и повсюду вокруг нас, ответил: