Чародей

Иногда Нефер забывал, что она рождена в Аварисе и имеет такие же большие притязания на эту землю, как и он. Он почувствовал, как его сердце наполняется гордостью от того, что она любит эту землю так же, как он, и тоже сознает свой патриотический долг.

– Я никогда не забуду этого, особенно пока вы рядом со мной. – Она повернула к нему лицо, ее губы были чуть приоткрыты. Нефер ощущал ее сладкое дыхание, и желание коснуться ее губ своими стало почти непреодолимым. Затем он почувствовал направленный на них пристальный взгляд Хилто и других солдат и краем глаза увидел его понимающую улыбку. Он отодвинулся, прохладно посмотрел на Хилто и отдал приказ, который репетировал с тех пор, как они отделились от остальных охотников. – Если лев здесь, он, вероятно, лежит где-нибудь на склоне холмов ниже нас. – Он указал направление взмахом руки. – Я хочу, чтобы мы выстроились цепью. Левый фланг должен быть на краю равнины, а нам следует быть справа отсюда на гребне холмов. Будем двигаться на север. – Он сделал широкий жест, но Хилто смотрел с сомнением и почесывал шрам на щеке.

– Это широкий фронт, великий. До дна долины почти половина лиги. Иногда мы будем терять друг друга из вида.

Нефер видел, что растягивать свой фронт так широко – против всех его военных инстинктов, и быстро продолжил, чтобы успокоить воина:

– Если мы действительно разделимся, то вновь соберемся на третьем от нас горном хребте, вон там, под тем маленьким пригорком. Он будет для нас хорошим ориентиром. – Он указал на приметную скалу в четырех милях впереди. – Если кто-нибудь из нас опоздает на встречу, другие должны ждать, пока солнце не встанет под этим углом, и только потом вернуться на поиски отсутствующей колесницы.

Он дал себе несколько часов до того, как они начнут искать его и Минтаку. Однако Хилто по-прежнему колебался.

– Прошу прощения у великого, но господин Наг отдал мне очень строгий приказ.

Нефер резко перебил с холодным выражением на лице:

– Ты позволяешь себе спорить с фараоном?

– Никогда, великий! – Хилто был потрясен обвинением.

– Тогда выполняй свой долг.

Хилто с глубоким уважением приветствовал его и поспешил к собственной колеснице, выкрикивая на бегу срочные приказы своим солдатам. Когда отряд поехал вниз по склону, Минтака подтолкнула Нефера и улыбнулась.

– Выполняй свой долг! – Она точно воспроизвела его надменный тон и рассмеялась. – Пожалуйста, никогда не смотрите на меня так и не говорите со мной таким тоном, великий. Я уверена, что умру от испуга.

– У нас совсем мало времени, – ответил он. – Нам нужно использовать его с наибольшим толком и найти место, где мы сможем быть одни.

Он повернул колесницу назад, и вскоре их больше нельзя было видеть из речной долины или с колесниц ниже по склону. Мчась вперед, оба нетерпеливо вытягивали шеи.

– Взгляните вон туда. – Минтака указала направо. Небольшая рощица терновых деревьев была почти скрыта во впадине, виднелись только тускло-зеленые вершины. Нефер повернул к ней, и они обнаружили узкое ущелье, которое ветер и редкие ливни тысячелетиями вырезали в склоне. Там, должно быть, под землей текла вода: терновые деревья были крепкие. Их густая листва предлагала тень и уединение в этот горячий полдень. Нефер поехал вниз по склону в тень. Как только он остановился, Минтака спрыгнула с площадки.

– Ослабьте упряжь и дайте лошадям отдохнуть, – предложила она.

Нефер поколебался, затем покачал головой. Это противоречило тому, чему его обучили: на отдельной позиции вроде этой и без поддержки ему следовало иметь колесницу, готовую к езде по любой внезапной тревоге. Он спрыгнул и пошел наполнить ведро из мехов, чтобы напоить лошадей. Минтака пошла помочь ему. Они работали рядом в тишине.

Теперь, когда миг, о котором они мечтали, наступил, их одолела застенчивость, и они ничего не могли сказать друг другу. Внезапно они повернулись друг к другу и одновременно заговорили.

– Я хотел сказать вам… – произнес Нефер.

– Я думаю, мы должны… – проговорила Минтака.

Они остановились и застенчиво засмеялись, стоя близко друг к другу в тени. Минтака покраснела и смотрела вниз, на свои ноги, а Нефер гладил голову своего жеребца.

– Что вы хотели сказать?

– Ничего. Ничего важного. – Она покачала головой, и Нефер увидел, что она покраснела. Ему ужасно понравилось смотреть на ее покрасневшие щеки. Она по-прежнему не глядела на него, и ее голос звучал так тихо, что Нефер едва расслышал, когда она в свою очередь спросила: – А что вы хотели сказать?

– Когда я думаю о том, что уже через несколько дней вы уедете, мне кажется, будто мою правую руку отрезают, и я хочу умереть.

– О Нефер. – Она взглянула на фараона, ее глаза были огромными и влажными от замешательства и восторга первой любви. – Я люблю вас. Я действительно люблю вас.